На черноморское побережье Стамбула я добиралась часа три: полчаса на метро, часа полтора на автобусе и еще минут сорок пешком, потому что посоветовали не тот автобус. Тот автобус на протяжении этих сорока минут несколько раз обгонял меня.
Пляж оказался желто-песчаный и пустой. Он был слишком хорош для этой странной местности, где вокруг расположились заброшенные дома, расписанные буквенными граффити и прячущиеся в дичающей растительности. Вопиющая пустота даже насторожила меня: ну не может при температуре воздуха выше 25 градусов быть пустым место с прекрасным песком, чистой и теплой водой и пологим дном. Не было даже медуз, только собаки в изобилии спали в тени ветшающих заброшек.
Позже на побережье появились там и сям робкие отдыхающие, но купались кроме меня разве что два-три человека. На этом фоне я казалась себе достаточно сумасшедшей и дикой.
А уж после того, как я вылепила из песка спящую русалку в человеческий рост, и я, и берег, стали частью какой-то другой реальности. Где мелкое теплое море заволновалось, и небо потемнело, и ветер начал рвать листву с деревьев, а дождь припустил с такой силой, что пришлось немедленно прятаться в близлежащем пустом рыбном ресторанчике.
А там горела свеча, жарился на углях сибас, и дождь, проливающийся в море, казался не чудом, а чем-то обыденным: просто вода соединялась с водой.
Домой я отправились, когда уже стало темнеть. Теперь было ясно, что автобус проходит неподалеку, но все-таки обратилась к полицейским с вопросом об остановке. Сердобольная полиция не только показала направление на остановку, но и предложила самолично поймать транспорт, потому что дождь и вечер.
Уже не боясь упустить автобус возле знака остановки, я все смотрела, как что-то ест в траве большая виноградная улитка. А она, наверное, думала, что люди редкостные идиоты, раз им не скучно смотреть на простой процесс поглощения пищи и делать все новые и новые фотографии этого захватывающего зрелища.
