Глава 2. Ответный ход

­Пригласив на совещание своих ближайших сподвижников – первого заместителя Вершкова, начальника ПГУ (внешней нелегальной разведки) Ткачука и возглавившего контрразведку три месяца назад Елистратова – председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов на минуту привстал из-за стола и прошелся по кабинету – для разминки.

«Мы с железным конем все поля обойдем, соберем и посеем и вспашем. Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим», - пропел Андропов вполголоса припев из своей любимой песни 30-х годов.

В течение пяти минут все трое соратников главы КГБ были уже на месте. «Гранд-пасьянс», как называл в шутку эти совещания Юрий Владимирович, собрался в полном составе – как и весь последний год. Лишь Петра Мартемьянова, который в феврале при загадочных (для непосвященных) обстоятельствах свел счеты с жизнью, теперь заменил Анатолий Елистратов.

Сегодня участникам «гранд-пасьянса» предстояло определить тактику пресечения готовящейся ЦРУ диверсии – угона новейшего самолета-разведчика МиГ-25РБК с военного аэродрома под Туапсе. О том, что такая попытка будет предпринята, ранее доложил Андропову Ткачук.

Ведомство Игоря Борисовича (Первое главное управление, оно же отдел нелегальной разведки) получило эту информацию от источника в американской технической структуре, аффилированной с Пентагоном. Этим источником оказался один из служащих этой структуры, перешедший на сторону СССР и проходящий в ПГУ под псевдонимом «Эллипс». Лишь Ткачук, двое его сотрудников и один из советских резидентов в США, привлекший «Эллипса» к сотрудничеству, знали его настоящее имя – Рикардо Винцелотти, американец итальянского происхождения.

Сам же Винцелотти узнал о готовящейся операции случайно: оставшись незамеченным, услышал разговор своего шефа с одной из «шишек» Пентагона. Речь шла об инструктаже турецких коллег: последним надлежало подготовить место для посадки угнанного из-под Туапсе одного из «МиГ-25РБК», которые должны поступить на военный аэродром в Агое в течение месяца. Угон будет совершен одним из советских летчиков-испытателей. Такая ситуация уже имела место три года назад в Приморье, когда пилот Виктор Беленко перегналв Японию новейший самолет-перехватчик «МиГ-25П». Через месяц японцы самолет вернули, но за это время специалисты из Пентагона успели покопаться в нем от души. Перебежчик Беленко получил гражданство США.

- Юрий Владимирович, так, может, Минобороны отправить эти «миги» не туда, а на другую базу? – спросил Вершков.

- И что дальше? – усмехнулся Андропов. – Все равно какие-то модели придется испытывать на этой площадке. И этот летчик-испытатель сядет за штурвал другого самолета, но с тем же результатом. Не расформировывать же лучшую авиачасть страны лишь из-за того, что мы подозреваем о наличии там предателя, даже не зная его имени. Да Устинов на такое пойдет только в страшном сне. Придется вычислять, других вариантов нет.

- Но ведь можно заправлять самолеты ограниченным количеством топлива, чтобы угонщик не смог дотянуть до Турции? – продолжал рассуждать Вершков.

Андропов покачал головой.

- А самолета вам не жалко, Федор Данилович? Не такие мы богатые, чтобы новейшими моделями в море русалок кормить. К тому же, Устинов не допустит никаких срывов испытательной программы. И самое главное: летчик-перебежчик видит свою заправку. Он сразу насторожится, затаится и будет ждать другого удобного случая. Поэтому Анатолий Михайлович отправляет туда нашего сотрудника, который будет действовать, скажем так, инкогнито.

- Под видом нового, только что прибывшего сослуживца? – спросил Ткачук.

- Именно так, - ответил Елистратов. – Вчера как раз завершились курсы повышения профессиональной подготовки наших сотрудников на местах. На этих курсах я провел несколько семинаров про криминологии и криминалистике.

Вершков и Ткачук знали, что Елистратов, юрист по образованию, до прихода в КГБ в течение некоторого времени работал следователем уголовного розыска.

- Так вот, среди слушателей я сразу выделил одного ленинградца, - продолжил глава контрразведки. – Он выпускник юрфака ЛГУ, ему двадцать шесть лет. Хочу направить в Туапсе именно его и уже посвятил его в курс дела, предложив ему самому придумать себе легенду: в качестве кого он приедет в авиачасть. И он предложил очень неплохой вариант…

- Подождите, - прервал Елистратова Андропов. – Я вижу, что товарищ Ткачук хочет добавить какую-то важную информацию. Мы вас слушаем, Игорь Борисович.

- Да, и она из разряда неприятных, - поморщился руководитель нелегальной разведки. – У нас прервалась связь с «Эллипсом». Это означает, что он арестован, а значит, американцы «знают, что мы знаем». И предупредили предателя, что мы начнем его поиск.

- Плохо, - оценил ситуацию Юрий Владимирович. – Товарищ Елистратов, что скажете? Это внесет коррективы в ваш план?

- Внесет лишь в том, что я сообщу нашему сотруднику, что неизвестный фигурант будет настороже. Из-за этого вычислить его станет сложнее. Но я уверен, что наш человек справится. И вот еще что: сейчас в этом же военном городке авиачасти работает совместная следственная бригада: Краснодарской краевой прокуратуры, военной прокуратуры и МВД.

- Ого! – вырвалось у Вершкова.

- Да, и у меня те же эмоции, - кивнул Андропов. – А все дело в том, что там не только наш фигурант-перебежчик присутствует. Там, черт возьми, еще и маньяк завелся!





В течение нескольких мгновений Вершков и Ткачук молчали, переваривая услышанное и ожидая продолжения. И оно последовало.

Андропов взглянул на листок с напечатанным текстом, который положил перед собой.

- В течение месяца, начиная с середины апреля и по середину мая, в поселке Агой Туапсинского района, где находятся военный аэродром и военный городок авиачасти, бесследно исчезли четыре несовершеннолетние девушки: Марьяна Павлова, семнадцати лет, Анна Симченко, шестнадцати лет, Людмила Самохина, пятнадцати лет, и Ирина Незабудова, семнадцати лет. Все – местные жительницы. Поиск ничего не дал. Совместная следственная бригада работает на полную мощность, успехов – ноль. Единственный вывод, к которому они сумели прийти, хотя и не бесспорный – что виновник их исчезновения, скорее всего, живет в военном городке.

- То есть, там же, где и неизвестный предатель. Может, даже на одной с ним лестничной клетке, - вслух подумал Вершков. – Хотя он может быть не военным, а штатским.

- Запросто, - Андропов снял и протер очки замшей, после чего надел обратно. – Так что, мы с товарищем Елистратовым порассуждали и пришли к совместному решению: пусть направленный нами туда сотрудник параллельно отработает и по маньяку. Понятно, что его основной объект – перебежчик. Но раз ему в любом случае предстоит там всех рассматривать через микроскоп, то…

Юрий Владимирович не договорил, но Вершков и Ткачук все прекрасно поняли. Между КГБ и МВД существовало жесткое соперничество, поэтому сложно не удержаться от соблазна лишний раз «умыть» конкурента. Глава МВД СССР Щелоков – личный враг Андропова. Состояние здоровья Брежнева для всей страны не секрет, генсеку осталось от силы года три-четыре. Андропов – один из его самых вероятных преемников на пост главы партии и государства. Щелоков готов костьми лечь, чтобы этому помешать, ведь приход к власти главы КГБ – это верная отставка для него и брежневского зятя Чурбанова. А может, что и похуже.

И если удастся взять маньяка (а туапсинская история дошла уже до Политбюро), то вопрос, кто это сумеет сделать, имеет уже четкую политическую окраску.

Совещались еще минут двадцать, после чего Андропов поставил перед Вершковым и Ткачуком ряд их ближайших задач и обоих отпустил, а Елистратова попросил задержаться.

- Ну что, Анатолий Михайлович, вы у нас на контрразведке уже три с лишним месяца. Как считаете, полностью освоились?

- Абсолютно, - уверенно ответил Елистратов.

- А ваш первый день на этой должности помните, тогда-то в феврале? – хитро прищурился Андропов.

- Как же, забудешь такое! – буркнул глава контрразведки.

- А пора бы уже и забыть, - задумчиво произнес Андропов. – Я, честно говоря, долго потом отходил от этой булгаковской чертовщины со сменой реальности и прочими реинкарнациями и иными цивилизациями. Ладно, Третьей мировой не случилось, и то хорошо. Главное, что все это в прошлом, а теперь нам хотя бы предстоит сражаться с противником на нормальном материальном поле, нам с вами привычном.

- Так ведь, оно и Бжезинскому привычно, - рассмеялся Елистратов.

- А я далек от того, чтобы его недооценивать. Такого упертого и последовательного вражины у нас после войны не было, пожалуй, со времен Черчилля в Фултоне. А образование у него – это как мое и ваше сложить и еще в несколько раз умножить. Опасный мерзавец, ох и опасный!

- Ну, паренек, которого я в Туапсе отправляю, тоже не пальцем деланный, - уверенно сказал Елистратов. – Кстати, не хотите сами на него посмотреть и с ним побеседовать? Он сейчас здесь, в Управлении. В моем отделе сидит и изучает материалы по обоим делам.

- А хочу! – кинул головой Андропов. – Как его величать?

- Тутин Владимир Владимирович.

Андропов снял трубку и сказал секретарше:

- Фаина Павловна, позвоните в ОСБ и скажите, что я жду у себя Тутина Владимира Владимировича. Если возможно, то прямо сейчас. Спасибо.

Положив трубку, председатель КГБ встал из-за стола, подошел к окну, приоткрыл его, пару мгновений полюбовался ярким июньским полуденным солнцем, после чего закрыл окно и вернулся на свое место.