Литературно-музыкальный портал
«Сельско-столичная драматургия»
«Миленькая, но слабая» – медсёстры шептались, – «Ладно уж...»
Роды пришлись тяжёлые. Ночь. Костолом – февраль
гулко шуршал рябинами за окнами абразивными
старой больницы местного маленького села.
Отцу весь "отряд" бригадников сына желал отрадно, да,
вдрызг, выходные праздновал – дáрены в бунт погод,
в ночь февраля – безликую. Счёт сыновей – как викингов,
чтут, нарекут великими*. А зимы строптиво "тикают":
«Канул ваш Новый год».
Вот, и взвилóсь сердечко-то. Сложные, не скоротечные
роды сроднились с праздником лютого февраля.
Датою дня – четырнадцать. В странах заморских, ситцевых,
тёплых дождями млечными, где Валентин Святейший – всех,
любящих озарял.
«Сын мой, держись за ставенки», – дед, натянувши валенки, –
«Нет у нас внука Ванечки...» Стыд-то какой и срам –
к тóлкам соседей. С горечью, дед завывал: «Егорович...
Был бы Иван Егорович! А вот, теперь "вигвам"...»
– Доктор, что с Марьей, Машенькой? Женою моей...
– Не спрашивай. Всё обошлось.
– Но ведь, как же так? Впредь не рождать детей?!
Дочка сопит.
– Здорова хоть?
– Как назовёшь? Егоровна?!..
Мать бы хотела – Валенькой.
– Рано ещё ей, маленькой, имя...
Муж сел к завалинке: «Бать, самогон налей!»
***
Годиков восемь ми́нуло. Горе отца покинуло.
Дочь хоть тиха, но славная. Баловал, чтоб не сверх...
Валя росла наядою. Сверстников – шагом ярдовым,
чуть, в миг отвлёкся – рядом нет. Стаяла, словно стерх.
Мама на кухне, к ужину, снеди готовит с дюжину.
Да и отец на радостях – к дому, как штык, в обед.
– Что же, Маруся, празднуем Спас медоносный августа?
– Празднуем, милый, празднуем!
– Маша, держи пакет:
груши, конфеты, гольфики – дочери нашей к школьному
сбору, под осень скорую. А к первому сентябрю –
и ранец бы ладный, новенький.
– Валя, гляди ж, что ноешь-то? Школа – не гнёт. А улица,
речка да лес – не скуксятся, воли не отобьют.
***
Гордая и упрямая, Валя шагает траурно
в белом атласном фартучке в класс, уж как есть, седьмой.
Галки галдят натуженно. Фартучек – отутюженный.
Брешут мальчишки сдруженно, смотрят вослед чуднóй.
Только ни слов, ни взгляда им. Ибо у леди правило –
коли любить, единственно, веком – учила мать!
Валя любила тайностно – хмурого и лентяисто-
вздорного парня, грубого – есть, в чём на дурь пенять.
Сильный, высокий, вспыльчивый.
Валя ж на вид – обычная.
Дело другое – Ниночка из параллели «А».
Ради неё ВСЁ выучит, тихо плетясь, на цыпочках:
«Вот, те и рыцарь – цирк почти... Видный сын физрука!»
Девочки молча топчутся, зная, чего им хочется:
«Хоть бы он "заморочился" – нет, не на той, на мне».
Дни пролетали прыткие. Нина затмила иго сих.
Ибо она – Богиня и, значит, суть – Ванькин плен.
«Женят-то Ваньку в скорости», – шутят сельчане, поросль.
Нина, видать, не против. Но... Вот ведь бывает, как:
зелено, пылко, мóлодо.
Вале средь лета холодно.
Девочкам прочим завидно так, что стихи – в таган*.
***
«Чинный январь бесчинствует?», – тащит отец в дом пихту ли...
– Глянь, нам, Маруся, – к Новому, будет в огнях сиять.
Синими и лиловыми и́скрами – словно звёздами,
только Валюшке горестно ветвь хоть с неё сорвать,
чтоб на удачу верную, и на желанье сильное:
«Стать бы ему любимою!»
Как же теперь? Кому?
Нинка и Ваня счастливы. Валя гребёт хлам в ящики,
словно хоронит, прячет в мглу – истинное. Табу!
***
Март. Двадцать два* с...
Москва, Москва!
Мост над «Москвой» рекой – не щепéнь-доска
на расстоянье низкого неба до волоска.
Ветры не тронут гладь.
Девушка в алом – изящном, и стать тонкá:
зависть всем взбученным тучам и облакам.
Будет стоять на мосту, на судьбы посту, пока
с неба колотит рать
сорванных капель. Разодрано сито нёбное* в тьму частей.
Валя б спросила у Бога, к чему, зачем?
Тешится хмурою влагой Петровский сад.
Валя к дождям городским не привыкла, ей дом – светлей.
Но нужно держать и держаться теперь, как боец, в седле.
Иль же навёрстывать срочно, силиться – на метле...
Чтобы и сыт, и рад.
***
«ГИТИС с отличием?! Браво, сударыня! Коль не Вы –
кто бы сумел надломить эту злую выпь,
гарпию?» – молвил Сергеич с сарказмом о некой Мисс.
– Ей лишь трофей, венец...
В Вас же талант, моя Муза. Впредь барин я, Ваш Господин!
Ох, помоги же нам, Господи, мужеством, мудростью, подсоби –
против гордынь. Я один.
– Позвольте представиться – Валентин!
Нет, не Святой Отец...
Зима над Москвой окольцована, замкнута.
Движимы лишь мосты.
Ей снится и море, и бризы, и сцена, но, в сущности, сны пусты.
Отец, да и мать заждали́сь уже. Может быть, навестить?
– Конечно, родная, вот только в ближайшем "Гестапо" стащу унты́,
и сразу махнём в твой, по-сельски, загадочный "Анады́рь"*.
«Ох, Боже, на что я иду ради... Гелы, Цирцеи?!»
– Простят меня звёзды и рампы, Ленком простит... –
смеясь, кивнул Валентин.
* см. Великими именами
* приспособление для очага, печи
* см. "22 с лишним" (о возрасте)
* пер. см. "Небесное"
* пер. см. "Север России"
Примечание: ударения в некоторых словах намеренно изменены.
© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /
Роды пришлись тяжёлые. Ночь. Костолом – февраль
гулко шуршал рябинами за окнами абразивными
старой больницы местного маленького села.
Отцу весь "отряд" бригадников сына желал отрадно, да,
вдрызг, выходные праздновал – дáрены в бунт погод,
в ночь февраля – безликую. Счёт сыновей – как викингов,
чтут, нарекут великими*. А зимы строптиво "тикают":
«Канул ваш Новый год».
Вот, и взвилóсь сердечко-то. Сложные, не скоротечные
роды сроднились с праздником лютого февраля.
Датою дня – четырнадцать. В странах заморских, ситцевых,
тёплых дождями млечными, где Валентин Святейший – всех,
любящих озарял.
«Сын мой, держись за ставенки», – дед, натянувши валенки, –
«Нет у нас внука Ванечки...» Стыд-то какой и срам –
к тóлкам соседей. С горечью, дед завывал: «Егорович...
Был бы Иван Егорович! А вот, теперь "вигвам"...»
– Доктор, что с Марьей, Машенькой? Женою моей...
– Не спрашивай. Всё обошлось.
– Но ведь, как же так? Впредь не рождать детей?!
Дочка сопит.
– Здорова хоть?
– Как назовёшь? Егоровна?!..
Мать бы хотела – Валенькой.
– Рано ещё ей, маленькой, имя...
Муж сел к завалинке: «Бать, самогон налей!»
***
Годиков восемь ми́нуло. Горе отца покинуло.
Дочь хоть тиха, но славная. Баловал, чтоб не сверх...
Валя росла наядою. Сверстников – шагом ярдовым,
чуть, в миг отвлёкся – рядом нет. Стаяла, словно стерх.
Мама на кухне, к ужину, снеди готовит с дюжину.
Да и отец на радостях – к дому, как штык, в обед.
– Что же, Маруся, празднуем Спас медоносный августа?
– Празднуем, милый, празднуем!
– Маша, держи пакет:
груши, конфеты, гольфики – дочери нашей к школьному
сбору, под осень скорую. А к первому сентябрю –
и ранец бы ладный, новенький.
– Валя, гляди ж, что ноешь-то? Школа – не гнёт. А улица,
речка да лес – не скуксятся, воли не отобьют.
***
Гордая и упрямая, Валя шагает траурно
в белом атласном фартучке в класс, уж как есть, седьмой.
Галки галдят натуженно. Фартучек – отутюженный.
Брешут мальчишки сдруженно, смотрят вослед чуднóй.
Только ни слов, ни взгляда им. Ибо у леди правило –
коли любить, единственно, веком – учила мать!
Валя любила тайностно – хмурого и лентяисто-
вздорного парня, грубого – есть, в чём на дурь пенять.
Сильный, высокий, вспыльчивый.
Валя ж на вид – обычная.
Дело другое – Ниночка из параллели «А».
Ради неё ВСЁ выучит, тихо плетясь, на цыпочках:
«Вот, те и рыцарь – цирк почти... Видный сын физрука!»
Девочки молча топчутся, зная, чего им хочется:
«Хоть бы он "заморочился" – нет, не на той, на мне».
Дни пролетали прыткие. Нина затмила иго сих.
Ибо она – Богиня и, значит, суть – Ванькин плен.
«Женят-то Ваньку в скорости», – шутят сельчане, поросль.
Нина, видать, не против. Но... Вот ведь бывает, как:
зелено, пылко, мóлодо.
Вале средь лета холодно.
Девочкам прочим завидно так, что стихи – в таган*.
***
«Чинный январь бесчинствует?», – тащит отец в дом пихту ли...
– Глянь, нам, Маруся, – к Новому, будет в огнях сиять.
Синими и лиловыми и́скрами – словно звёздами,
только Валюшке горестно ветвь хоть с неё сорвать,
чтоб на удачу верную, и на желанье сильное:
«Стать бы ему любимою!»
Как же теперь? Кому?
Нинка и Ваня счастливы. Валя гребёт хлам в ящики,
словно хоронит, прячет в мглу – истинное. Табу!
***
Март. Двадцать два* с...
Москва, Москва!
Мост над «Москвой» рекой – не щепéнь-доска
на расстоянье низкого неба до волоска.
Ветры не тронут гладь.
Девушка в алом – изящном, и стать тонкá:
зависть всем взбученным тучам и облакам.
Будет стоять на мосту, на судьбы посту, пока
с неба колотит рать
сорванных капель. Разодрано сито нёбное* в тьму частей.
Валя б спросила у Бога, к чему, зачем?
Тешится хмурою влагой Петровский сад.
Валя к дождям городским не привыкла, ей дом – светлей.
Но нужно держать и держаться теперь, как боец, в седле.
Иль же навёрстывать срочно, силиться – на метле...
Чтобы и сыт, и рад.
***
«ГИТИС с отличием?! Браво, сударыня! Коль не Вы –
кто бы сумел надломить эту злую выпь,
гарпию?» – молвил Сергеич с сарказмом о некой Мисс.
– Ей лишь трофей, венец...
В Вас же талант, моя Муза. Впредь барин я, Ваш Господин!
Ох, помоги же нам, Господи, мужеством, мудростью, подсоби –
против гордынь. Я один.
– Позвольте представиться – Валентин!
Нет, не Святой Отец...
Зима над Москвой окольцована, замкнута.
Движимы лишь мосты.
Ей снится и море, и бризы, и сцена, но, в сущности, сны пусты.
Отец, да и мать заждали́сь уже. Может быть, навестить?
– Конечно, родная, вот только в ближайшем "Гестапо" стащу унты́,
и сразу махнём в твой, по-сельски, загадочный "Анады́рь"*.
«Ох, Боже, на что я иду ради... Гелы, Цирцеи?!»
– Простят меня звёзды и рампы, Ленком простит... –
смеясь, кивнул Валентин.
* см. Великими именами
* приспособление для очага, печи
* см. "22 с лишним" (о возрасте)
* пер. см. "Небесное"
* пер. см. "Север России"
Примечание: ударения в некоторых словах намеренно изменены.
© Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2023 /
Сказать спасибо автору: 0 |
Рубрика произведения: Поэзия ~ Лирика городская
Количество отзывов: 0
Количество просмотров: 16
Свидетельство о публикации: next-2023-147739
Опубликовано: 31.08.2023 в 08:26
Количество отзывов: 0
Количество просмотров: 16
Свидетельство о публикации: next-2023-147739
Опубликовано: 31.08.2023 в 08:26
© Copyright: Светлана КайгородоваПросмотреть профиль автора
Авторские права
Какие произведения можно размещать на своей странице?
Можно публиковать только своё авторское творчество, то есть то, что вы создали сами. На нашем сайте нельзя публиковать чужие (современные) произведения: музыку (треки, миксы, ремиксы), литературу (поэзию, прозу), видео и фото контент и др. Любой плагиат может быть удален без опповещения автора, разместившего его. Если ваше произведение является составным и использует заимствования, то они должны быть согласованы с правообладателями.
Сайт «Некст» (www.next-portal.ru) не продает и не использует каким-либо иным образом загруженные музыкальные фонограммы и литературные произведения, а лишь предоставляет дисковое пространство и иные технические возможности сайта для хранения и возможности передачи загруженных фонограмм по каналам сети Internet исключительно по инициативе пользователя. Авторы (пользователи) сайта принимают на себя всю полноту ответственности за загружаемые ими произведения в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Сайт «Некст» (www.next-portal.ru) не продает и не использует каким-либо иным образом загруженные музыкальные фонограммы и литературные произведения, а лишь предоставляет дисковое пространство и иные технические возможности сайта для хранения и возможности передачи загруженных фонограмм по каналам сети Internet исключительно по инициативе пользователя. Авторы (пользователи) сайта принимают на себя всю полноту ответственности за загружаемые ими произведения в соответствии с законодательством Российской Федерации.
|
|