Вчера вечером мыл я посуду,
И подумал, листая года,
Что однажды я больше не буду
На земле никогда, никогда.
Никогда не увижу любимой,
И к родным на погост не схожу,
Ни весны не увижу, ни зиму,
И стихов больше я не сложу.
Не займу, не отдам, не потрачу…
Не пойму, не прощу, не совру …
Ничего буду больше не значить.
Всё исчезнет, когда я умру.
Я глядел на посуду с узором,
И текла безвозвратно вода.
Скоро это случится, не скоро,
Только Богу известно – когда…
Вдруг легли нежно руки на спину,
Оборвав мои игры ума:
«Ты ж мой труженик, ты ж мой мужчина!
Отдыхай, я домою сама».
Долго, молча обнявшись, стояли,
И текла безвозвратно вода.
В этот миг мы бессмертными стали
Навсегда, навсегда, навсегда.