Стихограммка на стих Есенина за горами за желтыми долами

­Стихограммка на стих Есенина

Стихограммка это берется стих на его тему пишется проза и стих вставляется перед прозой

За горами, за жёлтыми долами

Протянулась тропа деревень,

Вижу лес и вечернее полымя

И обвитый крапивой плетень,

Там с утра над церковными главами

Голубеет небесный песок

И звенят придорожными травами

От озёр водяной ветерок,

Не за песни весны над равниною

Дорога мне зелёная ширь,

Полюбил я тоской журавлиною

На высокой горе монастырь.

Каждый вечер как синь затуманится,

Как повиснет заря на мосту

Ты идёшь моя бедная странница

Поклониться любви и кресту.

Кроток дух монастырского жителя,

Жадно слушаешь ты ектенью

Помолись перед ликом Спасителя

За погибшую душу мою.

По дороге тропочке зелёной и ухабистой шёл человек. Вид его был печальный и мрачный. Он, окинув взором деревню, проголосил: «Эх деревня, и почему мои года юные прошли мимо тебя». Человек шёл, а потом закурил. Приехал он не просто так, а исповедаться перед святым, покаяться в своих грехах.

Зовут его Вася Сторицын, что сказать про него – бандит, бандитом. Шёл по жизни своей через трупы людей, оставлял за собой руины жизней и сплошной ад. Словно, падший ангел шёл он в деревню к бабке и деду, которых не видел лет десять. Как он стал бандитом, когда приезжал дед прогнал его. Больше, он и не приезжал. А сейчас у него, никого кроме них нет. Отец и мать умерли пять лет назад. Похоронив их, он ещё больше озверел, в городе, он держал много ресторанов, магазинов. Сейчас в его сорок три года, случился с ним инфаркт. Врачи сказали, - ещё один и всё.

И Вася почувствовал, что жизнь ушла коту под хвост, нет в ней счастья, радости, и воспоминания не греют сердце.

- Что за жизнь? - думал Сторицын никчемная, тёмная. Что сказать, сейчас Василию хотелось только одного, повидаться со святым человеком, у него к нему вопрос.

Ещё дома, Вася стал ходить в церковь, молиться, но тоска зелёная не уходила, она проникала в него, и ела его изнутри, и сердце, сердце больное. Успеть бы повидаться. Сторицын знал, что в этих местах есть монастырь мужской, поэтому и приехал, а пустят ли его дед с бабкой к себе, он не знал. Но, во чтобы то не стало, хотел он вымолвить у них для себя прощение.

Вот и знакомая околица, а вот, он дом стариков. Василий открыл калитку и вошёл, на скамейке сидел его дед - старый человек, вид у него весёлый. Он с утра выпил самогона, а теперь, собирался на рыбалку.

Дед Саша был ветеран войны - лётчик истребитель, имел награды. Лицо его теплые глаза маленькие, но добрые. Больше всего на свете, он как человек советской закалки, не любил хапуг, воров и бандитов.

- Дедушка, - прошептал Василий. Дед стал вращать головой и смотреть, кто это его кликнул, увидев Василия он встал, и гневно посмотрел, - а, приехал бандит. «Не пущу, уходи», - но, сказал он так мягко, что Василий понял, простил его наверно дед. Он упал на колени и стал, умолять, простить его.

Дед посмотрел и сказал: «Встань, что тебя привело к нам».

И Василий стал рассказывать, что с ним случился инфаркт, и он понял, что прожил жизнь плохо, и решил покаяться, приехал он к святому человеку.

- А жена где? - спросил дед Саша.

- Жена, а что жена, я всё своё имущество продал и отдал бездомным сиротам, инвалидам. Голый я дед Саша, как сокол. Жена как узнала, сразу ушла от меня. Да и пусть идёт, Бог ей судья.

- Да, вижу плохи твои дела, - и дед похлопал радостно Василия по плечу. «Ну, идём в хату, раз приехал».

Вошёл он в избу, а дед закричал с порога: «Бабка смотри, кто приехал!».

Она, как увидела Василия, чуть чувств не лишилась, - Боже, Василий внучок». Она подбежала к нему, обняла, и стала креститься.

- Как, как твои дела?

- Плохо бабушка, - сказал Василий.

- Ну, что старуха, накрывай стол, - и дед Саша достал бутыль самогона. Приехал он к нам навсегда. У него инфаркт был.

Бабка схватилась за голову: «Боже, в таком возрасте и инфаркт. А что, врачи говорят?».

- Что говорят, говорят ещё один, и всё.

- Вот лихо, так лихо, тебе в монастырь надо сходить.

- Вот, за этим Валя, он и приехал, - сказал дед Александр.

Сели они за стол, стали расспрашивать, что и как, как он жил?

А Василию и нечего рассказывать, мол жил с деньгами, а осталась, только темнота от воспоминаний.

Дед налил самогону и сказал: «Ну, давай Василий за родителей твоих выпьем, за сына моего Алексея - царство ему небесное». Дед Саша хоть и человек советской закалки, но баба Валя приучила его к молитвам. Он, стал верующим. Они выпили и закусили. Василию было очень стыдно перед ними. А они, его простили сразу же, как он приехал.

- Ты, не представляешь Валя, - сказал дед, он всё своё имущество отдал сиротам, бездомным и инвалидам.

- Ай, да молодец! - баба Валя улыбнулась. Ну и правильно, нечестным путём оно нажито.

- Мне бы дедушка, святого старца повидать?

- Есть у нас один прозорливый батюшка, ты ведь не знаешь, святыми становятся после смерти, а до этого, таких людей называют - прозорливыми.

Василий обрадовался, что есть святой, и заплакал, и баба Валя тоже.

- А, хороший этот святой?

- Хороший монах, к нему много людей ездит со всех окрестностей, у меня со спиной были проблемы, пошла я к нему, он помолился при мне, и спина прошла. Завтра утром пойдём, он утром принимает.

- И как тебя, известного бандита в городе, что слухи до нас доходили и не посадили? - спросил дед, сильно щурясь, как будто вопрос был тяжелый для него и Василия.

- Да, так дед и не посадили, хотели, купил я полицию, ты же знаешь, деньги всё делают.

- Давай, выпьем за здоровье твоё, - сказала ласково баба Валя.

Вася посмотрел на неё, и ему вдруг, стало так хорошо. Общался он ведь в основном с ворами, и никто ему здоровья не желал, все хотели его укокошить, и его место занять.

- Да, давайте, всё ехал и думал, простите вы меня или нет?

Вася положил свёрток на стол. «Это вам, что осталось, привёз последние деньги, чтобы вы, тоже пожили как люди».

Дед и бабка взяли сверток, и положили на печку.

- Главное, ведь не деньги Василий, - сказал дед, - главное – это внимание. Вспомнил ты нас, очень поздно. Но всё равно, лучше поздно, чем никогда. Бабка, постели постель Василию в одной из комнат. «Далеко завтра идти в монастырь», - сказал дед, - а у тебя сердце слабое. Надо, поспать хорошо». Выпив, ещё по рюмочке, Василий вышел из-за стола, и пошел спать.

Дед с бабкой ещё посидели за столом, они были радостные и счастливые, как будто, это ангел к ним пришёл, а не простой человек.

Василию снилась какая-то дорога, пустошь. Дорога и кто-то ещё, тянет его вверх в небо, а он кричит: «Не пойду Господи, пока меня не простишь».

Настало утро, дед Александр разбудил Василия. Они пошли на кухню, стол уже был накрыт.

- Пить не будем, - сказал дед, - всё- таки к прозорливому монаху идём, в святые места, после дороги выпьем. Поев и закусив, с хорошим настроением оба вышли из хаты, их провожала баба Валя. Она всё время крестилась и божилась, и всё говорила: «Бог вам в помощь».

Повёл дед Саша Василия по тропочке, по местам широким и раздольным: луга, озёра, пастбища деревня.

Широта широкая, что можно сказать про природу сельскую. Василий по дороге спросил дедушку: «А примет, ли его монах такого грешника».

Дед улыбнулся, и ответил: «Лучше принять одного грешника и наставить на путь истинный, чем сто без грешников».

Потом, они шли молча. Дед сопел, шёл, стараясь быстро, но отдышка не давала идти быстро, всё-таки возраст. По дороге, они увидели женщину в чёрном в платке на голове.

- Погоди дедушка. Василий подошёл к ней и спросил: «Вы богомолка?».

- Да, - ответила та.

- Не могли бы Вы, помолиться за мою грешную душу.

- Да конечно, а как вас зовут?

- Василий.

- Хорошо Василий, я помолюсь за вас.

Василий поблагодарил её, и вернулся к деду, а на душе так стало тепло, какая-то блаженная энергия окутала его разум, он уже даже забыл, про то, что был бандитом.

И пошли они в монастырь. Где-то через час, пришли. Попросили принять их - монаха Сергия.

Но, тот сказал, - что примет их после службы. Пришлось отстоять службу, а Василий так и рад, но, когда он всё время находился в каком-либо храме, у него возникало в душе чувство стеснения. Стеснялся он Бога, и думал, наверно плохо про меня думает, и меня ждёт вечный ад.

Отстояв службу и помолившись, их принял монах Сергий, вернее Василия.

Дед Саша остался за дверью.

Василий вошёл, и упал на колени, и прокричал: «Прости меня, Святой отче!».

Тот ответил: «Не я прощаю, а Бог прощает». - Что, привело тебя ко мне?

И Василий со слезами на глазах, стал рассказывать всю свою жизнь, а святой слушал внимательно и кивал головой. А в конце Василий сказал: «Хочу знать, ответ на свой вопрос?».

- Какой? - спросил старец.

- Простил меня Бог, или нет?

- А ты, каешься в своих грехах?

- Каюсь святой отче, каюсь.

- Вижу по слезам, что каешься, как истинный христианин. Приходи завтра в это же время, получишь ответ на свой вопрос.

Поцеловав руку старца, Василий радостно вышел из кельи, на улице ждал его дед.

- Что сказал монах? – прошептал дедушка Саша.

- Приходи завтра, - сказал он.

- Ну, а завтра сам пойдёшь, ты уже знаешь куда идти.

- Да дедушка, да.

Весь день Василий провёл в молчании, а вечером, плохо ему стало, он лёг спать.

Бабка и дед молились за него.

А под утро, когда нужно было идти к старцу, Василий почувствовал, что с ним второй инфаркт случился. Вообще, он с кровати встать не может. Он опечалился, подумал, что так и умрёт, не узнав, простил его Бог или нет?

Василий позвал дедушку, и просил его сходить к старцу, мол помирает.

Дед: «Не могу Василий, я тоже, неважно себя чувствую».

И вот лежит Василий, и ему кажется, что темнота на него нахлынула, и руки бесов тянутся к его сердцу. Но, тут комнату пронзил свет, и Василий увидел старца Сергия, тот стоял перед ним.

- Вы, пришли сами?

- Да, узнал я от Господа, что умираешь ты, и пришёл причастить тебя перед смертью. Он причастил Василия. 

Вася спросил у монаха: «А ответ, на мой вчерашний вопрос, Вы дадите?».

Старец перекрестился, улыбнулся и сказал: «Простил тебя Бог наш, помирай с миром».

И Вася, тут почувствовал, что вот от проваливается в бездну, земля уходит из-под ног, тело становится лёгким. И бездна открывается перед ним, а там лестница, ведущая в небо, а вверху свет, и Василий поднимается на свет вверх и кричит: «Господи, прими мою душу!».

В комнату вошли дед с бабкой: «Ну, как он?».

- Умер, - ответил старец и перекрестился. Умер прощённым, - добавил он, и вышел из комнаты.