Я молодость провёл под сумрачной грозою
БодлерВ ночи да и во дне с рожденья неуклонно
звон одиноких струн вкушаю по сей день,
калю Себя в огне живительного лона,
фригиднейших фортун beatus possidens.
Да, здравый смысл сминай, коль яду сердце радо!
Искрится Мой фиал истомою одной:
Олимп или Синай, а к ним и Эльдорадо –
земной их филиал, понятный и родной.
В нужде, как в масле сыр! И сон куда-то канул.
И только хруст в костях, и стон необорим.
Не Гамилькара сын, прокучивавший Канны,
забыв на радостях про выигранный Рим.
Я жребием своим, для песенного вою,
хлещусь, как изувер, примерный флагеллант.
Рулю, неутомим, горящей головою
по водам прошлых эр, с кифарой Магеллан!
Веков сырая муть – Я вдосталь в ней намоюсь! –
такую муку прёт, что просто свет туши.
Потом когда-нибудь какой-нибудь Камоэнс
кому-нибудь наврёт про жар Моей души.
Мой песенный полёт, разэдакий, размодный –
по каменюгам юз, по скопищам личин,
как паутину рвёт – судья бракоразводный! –
супружеский союз последствий и причин.
Сам у Себя краду небывшего итоги,
заздравный упокой, пеан или пеон
и песенкой кладу бесплотные чертоги –
ещё один такой Орфей и Амфион!
И, не стремясь вовне, сплетаясь чудой-юдой,
не вопросив Меня – обходятся пока!
брачуются во Мне с грядущей Сатья-югой
на ложе сего дня пропавшие века.
Ты, песнь Моя, сипя в мучениях бессрочных,
питая кровью всех желающих клопов,
рождай в себе себя рожденьем непорочным
без мужниных утех, науки и попов.
Катись, незванный шар, в лягающую лузу;
по сточным рвам катись, по стольным площадям –
мильёнщик и клошар иссеченную музу,
хоть с ними залюбись, ни в чём не пощадят.
Неподанный прости Тебе их грошик медный.
Как следует, за то душонки их труди
и знай себе расти и в пажитях Деметры,
и там, где Флегетон, и в Гебиной груди!
Эолов ярый ветр, громОвые обиды
струною заглуши, из жил что из Твоих.
И, калидонский вепрь, заложник Артемиды,
забвеньем сокруши гонителей Своих.
Двуногими зверьми затоптанный оракул,
не стих он и не сник, Твой песенный спондей.
На Землю возверни бессмертного Геракла,
чтоб помирился с Ним воскреснувший Антей!
…И каравелла ждет стремительного старта.
Он Сам Свой капитан и Сам Свой капеллан.
Весь шар переплывёт да Эмпирей и Тартар,
Бессмертья по пятам, с кифарой Магеллан!
