Из Чопа в Венгрию
В конце июля 2011 года я поехала на семинар по буддийской медитации, проводившийся под Ужгородом. В старом вагоне стояла нестерпимая жара и духота, запах еды смешивался с запахом разгорячённых тел. Люди разделись почти донага, но всё равно обливались потом. Я попросила проводницу, полную женщину средних лет, включить кондиционер, но она аж вскинулась: “Где это вы видели кондиционер в плацкартном вагоне?” Однако я продолжала настаивать: “Тогда включите хоть какую-нибудь вентиляцию”. Проводница с важным видом открыла в своём купе щиток и сказала: “Идите в купе и посмотрите, идёт ли воздух”. Я с надеждой протягивала руку к потолку, но воздух не шёл. Вентиляция не работала. Я предупредила проводницу, что напишу жалобу министру путей сообщения. Её реакция была вполне ожидаемой: “Пишите. Министр даже не догадывается, что у него есть такие вагоны. Вряд ли от вашей жалобы что-либо изменится, а вот мне дадут нагоняй за то, что не убедила вас не писать жалобу”.
Когда в 2010 году, впервые после развала СССР, я поехала в Ужгород, то мне как гражданке России было предложено заполнить иммиграционную карту. Я была в шоке, у меня даже защемило сердце: хотя я прекрасно понимала, что Украина теперь “самостийная”, но именно тогда я впервые осознала, насколько это касается лично меня. Мой отец родом из Луцка, мама – из Житомира. После четвёртого курса института я проходила практику на аэродроме под Мелитополем, в молодости неоднократно отдыхала в Крыму, у нашего предприятия была там даже своя база “Кулон”, ездила я и в командировку в Киев на завод “Арсенал”, на конференцию под Одессой, выступала с докладами в Харькове и Днепропетровске. А вот теперь стала чужая! Однако на этот раз к заполнению иммиграционной карты отнеслась уже спокойно.
Поскольку наш семинар должен был проводиться вблизи границ четырёх государств – Венгрии, Польши, Словакии и Румынии, – я решила воспользоваться этим обстоятельством, чтобы, не возвращаясь после семинара в Москву, отправиться отсюда в путешествие по Венгрии. Перебрав несколько фирм, отказавшихся включить меня в туристическую группу, поскольку я выезжала в Венгрию не из Москвы, я обратилась в “Вояж-Сервис”. Конечно, я допустила ошибку, самостоятельно купив в Москве билет до Ужгорода. Если бы турфирма предоставила мне билет до Будапешта с остановкой в Ужгороде, то поездка обошлась бы мне гораздо дешевле. Туроператору Наталье пришлось приложить немало усилий, чтобы приобрести для меня билет от Ужгорода до Будапешта, где я должна была присоединиться к группе, выехавшей туда из Москвы.
Посадка в поезд, направлявшийся в Венгрию, производилась в Чопе. Чоп – небольшой, малоэтажный, провинциальный городок, но его расположение вблизи западной границы предопределило внешний облик его жителей. Молодые женщины были одеты очень модно и в обуви на высоченном каблуке. Мамы с колясками выглядели так, будто собрались идти на танцы: большинство в модных мини-юбках, некоторые, напротив, в длинных белых юбках, каких тем летом было очень много в Москве.
Когда я прогуливалась по городу, мой взгляд привлекла скульптурная композиция, посвященная всем погибшим в мировых войнах независимо от того, на чьей стороне они воевали. Такой подход заставил меня задуматься.
На моём билете в Будапешт было указано время посадки: три часа ночи, поэтому я решила не ложиться спать, а отоспаться уже в поезде. Поскольку на “настоящую” заграницу поездом я ехала впервые, то беспокоилась, какими должны быть мои действия при посадке, и обратилась к билетному кассиру на железнодорожном вокзале в Чопе. Кассир объяснила мне, что поскольку у вагонов, выезжающих из Украины в Европу, в Чопе меняют колёса, то отправление поезда будет производиться в пять часов сорок минут утра, а мне следует явиться для прохождения таможенного досмотра и паспортного контроля в пять часов. Удивлению моему не было предела, поскольку я не понимала, почему нельзя было указать на билете реальное время посадки на поезд, но теперь надо было где-то провести ночь, и я устроилась в комнате отдыха в гостинице при вокзале. Конечно, в 5.40 поезд не ушёл, и пассажиры ещё долго томились перед закрытыми воротами у входа на перрон. Когда же заветные ворота открылись, все ринулись занимать сидячие места в общем вагоне. Моё место оказалось в купейном вагоне, и до приезда в Будапешт мне удалось поспать часа три. В купе все три полки, нижнюю из которых занимал итальянец, среднюю – я, а верхнюю – монгол, находились с одной стороны, что отличало эти вагоны от отечественных.
В Будапеште меня никто не встречал, хотя в Москве мне было обещано, что около вагона меня будет ждать человек с лого - изображением самолёта - и плакатом турфирмы “Вояж-Сервис”. Я растерянно огляделась и покатила чемодан по перрону. Несколько раз продефилировав по перрону туда и обратно, я уже решила добираться до гостиницы самостоятельно, как увидела пожилую женщину, которая с сильным акцентом спросила меня: “Валко?” Я ответила утвердительно. Ольга, так звали встречавшую нас женщину, сказала, что не может встречать каждого приехавшего у его вагона. “Естественно, нет, - подумала я, - но в Москве каждому из нас могли бы сказать, что сбор приехавших, скажем, назначается у третьего вагона. Тогда мне не пришлось бы метаться по перрону. Не первый же раз встречают группу”.
