Пятый Русский псалом. Беловодье. Галине Лебединской

­Что ль с кручины Мы видали:
чист от торжищ и от мыт,
остров белыми водами,
как душа слезьми, обмыт.

Сыплют выси звездным звоном
предо Мною и за Мной,
а на Беловодье оном
Ирий, сиречь рай земной.

Кус земли – Вселенной остов,
прибыль праведным с утрат –
распахал Ярило остров
светом Хорсовым с утра.

Долей – в радости как в муке –
во плоти душа видна! –
возросли Дажбожьи внуки
взорами от звезд до дна.

Здесь, с безгрешною опаской,
отворил небесный кран
не татарский, не лопарский –
Святорусский светлый край.

С песенным огнём по жилам
ратай здесь и ратный муж.
Нету бесам на поживу
отродясь червивых душ!

Божий враг своё отблеял
и не застит белый свет.
Отличить зерно от плевел
просто, ибо плевел нет!

Ни Кащеи, ни Полканы –
не надёжа, не оплот
тем, кто песнею взалканной
сытят душеньку и плоть.

Вражьи искусы избыли,
что шипами отросли:
все, что будут и что были,
прахом с пяток отрясли!

Адский огнь в крови потушен
на сиротские гроши.
И не рыщут здесь по души
государевы шиши.

Каина тавро по-новой –
ни к груди и ни к челу.
И конвойный песий норов
тоже вроде никчему.

И про Ирий сей юдоли
Аз рекущий написах:
«Здесь любой пребудет волен –
в кандалах и в Небесах!»

Зван и Я принесть посулы –
да не проклятым почтусь! –
да с мятущимися всуе
всё считаюсь, не сочтусь.

Но ужо себя допросит
нрав Мой, пламень на ветру,
норовя украсть да бросить
весь блудливый навий труд –

да и в край, медовы дали,
что от торжищ и от мыт,
будто белыми водами,
Благодатию обмыт.