В грязь по лужам и ухабам,
взоры мутно-глубоки,
писаря пошли по бабам,
а штабные в кабаки.
Под тоскливую лучину
и дождливый барабан
солдатня слезу точила
в самогонный общий жбан,
в самогонный общий жбан.
Объяснив, в истоме рвотной,
что войнища – грязь и тлен,
сговорил их дока ротный
всем кагалом двинуть в плен!
Всем кагалом, всей толпою,
наплевав на Божий суд –
там накормят и напоят
и на койку отнесут,
и на койку отнесут.
Писаря прошли ухабы –
жен немирная гроза! –
и завыли в голос бабы,
в небо выпучив глаза!
А штабные, выпив бездну,
уж не взвидели ни зги
и кабатчикам любезным
дружно вышибли мозги,
дружно вышибли мозги.
И, фортуною злодейской
поколеблен заодно,
мот-полковник полк гвардейский
просадил в "двадцать одно"!
Выслав почтой заказною
грозный ворогу ответ,
генерал со всей казною
отлучился в Новый свет,
отлучился в Новый свет.
Фельдкурат с тамбурмажором
к нимфе двинулись одной
и закончили мажором
сей минорный выходной!
...И теперь нас даже мертвым
нипочем не удручить! –
что уж тут: война не мед вам,
не стишонки вам строчить,
не стишонки вам строчить...
2002АЗАНИЯ. ПОСОВЕТУЙТЕСЬ С ВРАЧОМ