За шторами прячется голод — рычит да воет,
над старым сараем зависла и ждет луна,
кому хлебных крошек подкинут, кого закроют
на тридцать замков — ни хлебов ему ни вина.
Дорога ветвится — лишайники, можжевельник
ни в сторону шаг ни полшага ступить назад.
К земле провисает ветвями душистый ельник,
угрюмы и тягостны, в полночь, стоят леса.
На поле ржаном заполошно трясет рванину
на чучеле ветер- скрипит полусгнивший шест.
вороний помет вперемешку с трухлявым сеном,
да древний кафтан пододетый на черный крест.
Не крикнет сипуха, не пискнет мышиный крестный —
из сотен хвостов заплетенных в тугую вожь-
глядят, не мигая, две тысячи круглых блесток.
Бьет полночь, и зверь на охоту выходит в рожь.