Новый литературный / музыкальный портал
ДОРОГА К ХРАМУ. НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ
НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ. Как-то случайно почти, узнав, что он в нескольких километрах от пансионата, в котором я отдыхала тем летом, я решилась на паломничество.
На фото - Николо-Берлюковский старейший монастырь России
На фото - Николо-Берлюковский старейший монастырь России
Комментарии:
Виолетта Баша (10.02.2023 06:33:34)
НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ. Как-то случайно почти, узнав, что он в нескольких километрах от пансионата, в котором я отдыхала тем летом, я решилась на паломничество.
Была страшная жара, градусов так 35, август месяц. Сердце работала плохо. Дорога не близка, километров 5-6.
Но зато какая интересная встреча - Настоятель монастыря - выпускник Бауманского Университета, того, который космические изделия в том числе разрабатывает. Отец Евмений.
Ну давайте все по порядку...
НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ. Как-то случайно почти, узнав, что он в нескольких километрах от пансионата, в котором я отдыхала тем летом, я решилась на паломничество.
Была страшная жара, градусов так 35, август месяц. Сердце работала плохо. Дорога не близка, километров 5-6.
Но зато какая интересная встреча - Настоятель монастыря - выпускник Бауманского Университета, того, который космические изделия в том числе разрабатывает. Отец Евмений.
Ну давайте все по порядку...
Виолетта Баша (10.02.2023 06:33:57)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
ДОРОГА К ХРАМУ
НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ
© Виолетта Баша, "Русский вестник"
В который раз убеждаюсь, что ни что в мире не случайно. Летом 2007 года, когда Москву изнурял жаркий август, родня отправила меня в подмосковный пансионат, что приютился в сосновом бору на берегу речки Вори. Слышала я про эту речку, что вода там ледяная, родниковая, а места и по сей день – заповедные. Вроде и Москва не в каких-то полусотне километров, а самая что ни на есть Русь изначальная. А вот про то, что места эти особые, и рядом - земли монастырские, и не знала. Но это я не знала ничего про монастырь, а Бог, видно, вел меня к нему. В ту ночь жара была особенно невыносимой, дышать становилось все труднее. И как только первые лучи побежали над сосновой рощей, решила я, так и не уснув, что, не лучше ли, чем задыхаться от аритмии в душном номере, отправиться в монастырь. Мое не совсем здоровое сердце после недели изнуряющей жары болело, и я не была уверена, что легко дастся мне эта дорога к храму. Оделась не по погоде – в длинную черную юбку, косынку повязала – в монастырь все-таки иду, и отправилась в путь. Дошла до шоссе и повернула направо. «Километра три по боковой дороге, и сама увидишь», - рассказали мне в пансионате, где и экскурсии в монастырь проводят. Да не хотелось мне на экскурсию, на которой толком и душу монастыря не поймешь. А еще надеялась я с настоятелем о своей душе поговорить…
ДОРОГА К ХРАМУ
НИКОЛО-БЕРЛЮКОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ
© Виолетта Баша, "Русский вестник"
В который раз убеждаюсь, что ни что в мире не случайно. Летом 2007 года, когда Москву изнурял жаркий август, родня отправила меня в подмосковный пансионат, что приютился в сосновом бору на берегу речки Вори. Слышала я про эту речку, что вода там ледяная, родниковая, а места и по сей день – заповедные. Вроде и Москва не в каких-то полусотне километров, а самая что ни на есть Русь изначальная. А вот про то, что места эти особые, и рядом - земли монастырские, и не знала. Но это я не знала ничего про монастырь, а Бог, видно, вел меня к нему. В ту ночь жара была особенно невыносимой, дышать становилось все труднее. И как только первые лучи побежали над сосновой рощей, решила я, так и не уснув, что, не лучше ли, чем задыхаться от аритмии в душном номере, отправиться в монастырь. Мое не совсем здоровое сердце после недели изнуряющей жары болело, и я не была уверена, что легко дастся мне эта дорога к храму. Оделась не по погоде – в длинную черную юбку, косынку повязала – в монастырь все-таки иду, и отправилась в путь. Дошла до шоссе и повернула направо. «Километра три по боковой дороге, и сама увидишь», - рассказали мне в пансионате, где и экскурсии в монастырь проводят. Да не хотелось мне на экскурсию, на которой толком и душу монастыря не поймешь. А еще надеялась я с настоятелем о своей душе поговорить…
Виолетта Баша (10.02.2023 06:35:09)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
ДОРОГА К ХРАМУ - ПРОДОЛЖЕНИЕ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ЗДЕСЬ
ДОРОГА К ХРАМУ - ПРОДОЛЖЕНИЕ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ЗДЕСЬ
Виолетта Баша (11.02.2023 23:17:33)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Продолжение
Виолетта Баша, ДОРОГА К ХРАМУ
ЧАСТЬ 1
РУСЬ ИЗНАЧАЛЬНАЯ
Дорога шла в гору. Солнце пекло так, словно и не Подмосковье это, а Палестина, земля обетованная. Пот катил градом, и сердце отстукивало барабанным боем. Но я решила дойти любой ценой. То и дело меня обгоняли машины, и можно было бы доехать попуткой. Но настоящий паломник должен преодолеть путь пешком. Слева и справа от дороги леса сказочные, и появление царевны лягушки или Добра-молодца, бьющегося со Змеем Горынычем, меня бы не удивило: бурелом да ели стометровые с соснами. Когда силы были на исходе, а я – на самой высокой точке холма, на которой взбегала эта дорога, вдруг показались соборы и монастырский забор. Я сделала передышку и встала, как зачарованная. Это уже потом я увидела, насколько разрушен монастырь. Но издалека он казался необычайно прекрасным на фоне пронзительно голубого неба.
- Вот бы был жив Андрей Тарковский, - подумалось мне, - ему бы здесь про Русь изначальную фильм снимать…
Наверняка жили здесь и язычники. И паломники ходили этой дорогой сотни лет назад. И словно не двадцать первый век идет, а век 9 или 10. Казалось, что увижу сейчас людей того времени, бредущих тем же Путем. К православию.
Мы все учились понемногу. Учили в наши семидесятые много лет всякого рода историю КПСС, марксистскую философию и прочий диамат. Раз шесть экзамены по всему этому списку сдавала и в студенчестве, и при сдаче кандидатского минимума. А нашу историю, русскую, знаем мало. Позднее, когда почитала историю монастыря, узнала, что места эти и вправду – самая что ни на есть Русь изначальная.
В IX – X веках территорию современного Богородского района Московской области заселяли славянские племена. Под предводительством вождя Вятко, вятичи поселились в бассейне реки Оки. В лесах на берегу красивейшей и полной ключей и родников реки Вори у Стромынского тракта находилось крупное славянское поселение. На холме над рекой Ворей располагался культовый языческий центр. Были здесь и карстовые пещеры. Принятие Киевской Русью христианства коснулось и этих земель. На рубеже 11 и 12 веков здесь стали появляться христианские миссионеры, которые порой жертвовали жизнью, чтобы приобщить язычников-вятичей к христианству. Один из них- Преподобный Кукша, был убит язычниками, но успел сделать многое для распространения среди язычников христианства. С середины 12 века под предводительством великого Киевского князя Юрия Долгорукого и его сына Андрея Боголюбского в эти края переселялись люди из Киевской Руси. Не даром говорят, что связаны мы с Киевской Русью связями кровными, как бы сейчас не стремились поссорить наши страны недруги заокеанские. Точно неизвестно, когда поселились здесь в карстовых пещерах монахи-скитники, основавшие Николо-Берлюковскую обитель, но ученые считают, что произошло это в 12-начале 13 веков.
Вот так – не много, ни мало – а с 12 века, еще с пещерных монахов, ведет свое летоисчисление открывшаяся моему взору обитель. Именно они, жившие в пещерах монахи, и были ее основателями.
Шло время, и постепенно Обитель заняла большую территорию не только около пещер, но и в лесах над ними. В обители было в то время два храма. Один – пещерный, посвященный Святому Иоанну Предтече, второй, в честь которого Обитель и получила свое название – храм Святителя Николая Чудотворца, построенный на места брошенных язычниками идолов. Неподалеку располагалось селение Берлино. От него и получила Обитель свое первое название - Свято-Николаевская Берлинская пустынь (скит).
Первым настоятелем обители, который упоминается в летописях, был строитель Феодорит, прибывший из Николо-Берлюковской Обители в 1571 году в Макарьевский Калязинский монастырь, где он был настоятелем по 1573 год, а в 1572 года - епископом Тверским и Кашинским. Таким образом, достоверные летописные сведения о существовании обители относятся еще к 16 веку.
Продолжение
Виолетта Баша, ДОРОГА К ХРАМУ
ЧАСТЬ 1
РУСЬ ИЗНАЧАЛЬНАЯ
Дорога шла в гору. Солнце пекло так, словно и не Подмосковье это, а Палестина, земля обетованная. Пот катил градом, и сердце отстукивало барабанным боем. Но я решила дойти любой ценой. То и дело меня обгоняли машины, и можно было бы доехать попуткой. Но настоящий паломник должен преодолеть путь пешком. Слева и справа от дороги леса сказочные, и появление царевны лягушки или Добра-молодца, бьющегося со Змеем Горынычем, меня бы не удивило: бурелом да ели стометровые с соснами. Когда силы были на исходе, а я – на самой высокой точке холма, на которой взбегала эта дорога, вдруг показались соборы и монастырский забор. Я сделала передышку и встала, как зачарованная. Это уже потом я увидела, насколько разрушен монастырь. Но издалека он казался необычайно прекрасным на фоне пронзительно голубого неба.
- Вот бы был жив Андрей Тарковский, - подумалось мне, - ему бы здесь про Русь изначальную фильм снимать…
Наверняка жили здесь и язычники. И паломники ходили этой дорогой сотни лет назад. И словно не двадцать первый век идет, а век 9 или 10. Казалось, что увижу сейчас людей того времени, бредущих тем же Путем. К православию.
Мы все учились понемногу. Учили в наши семидесятые много лет всякого рода историю КПСС, марксистскую философию и прочий диамат. Раз шесть экзамены по всему этому списку сдавала и в студенчестве, и при сдаче кандидатского минимума. А нашу историю, русскую, знаем мало. Позднее, когда почитала историю монастыря, узнала, что места эти и вправду – самая что ни на есть Русь изначальная.
В IX – X веках территорию современного Богородского района Московской области заселяли славянские племена. Под предводительством вождя Вятко, вятичи поселились в бассейне реки Оки. В лесах на берегу красивейшей и полной ключей и родников реки Вори у Стромынского тракта находилось крупное славянское поселение. На холме над рекой Ворей располагался культовый языческий центр. Были здесь и карстовые пещеры. Принятие Киевской Русью христианства коснулось и этих земель. На рубеже 11 и 12 веков здесь стали появляться христианские миссионеры, которые порой жертвовали жизнью, чтобы приобщить язычников-вятичей к христианству. Один из них- Преподобный Кукша, был убит язычниками, но успел сделать многое для распространения среди язычников христианства. С середины 12 века под предводительством великого Киевского князя Юрия Долгорукого и его сына Андрея Боголюбского в эти края переселялись люди из Киевской Руси. Не даром говорят, что связаны мы с Киевской Русью связями кровными, как бы сейчас не стремились поссорить наши страны недруги заокеанские. Точно неизвестно, когда поселились здесь в карстовых пещерах монахи-скитники, основавшие Николо-Берлюковскую обитель, но ученые считают, что произошло это в 12-начале 13 веков.
Вот так – не много, ни мало – а с 12 века, еще с пещерных монахов, ведет свое летоисчисление открывшаяся моему взору обитель. Именно они, жившие в пещерах монахи, и были ее основателями.
Шло время, и постепенно Обитель заняла большую территорию не только около пещер, но и в лесах над ними. В обители было в то время два храма. Один – пещерный, посвященный Святому Иоанну Предтече, второй, в честь которого Обитель и получила свое название – храм Святителя Николая Чудотворца, построенный на места брошенных язычниками идолов. Неподалеку располагалось селение Берлино. От него и получила Обитель свое первое название - Свято-Николаевская Берлинская пустынь (скит).
Первым настоятелем обители, который упоминается в летописях, был строитель Феодорит, прибывший из Николо-Берлюковской Обители в 1571 году в Макарьевский Калязинский монастырь, где он был настоятелем по 1573 год, а в 1572 года - епископом Тверским и Кашинским. Таким образом, достоверные летописные сведения о существовании обители относятся еще к 16 веку.
Виолетта Баша (11.02.2023 23:19:10)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Продолжение
Виолетта Баша, ДОРОГА К ХРАМУ
Дом Скорби
Но вскоре мое ощущение благодати от ощутимого присутствия здесь древней Руси было нарушено неприглядной картиной. Приблизившись к древнему монастырю, я обнаружила высоченные автоматически открывающиеся, как я полагаю, только по спецпропускам, ворота, явно напоминавшие о временах ГУЛАГа. За ними – дом скорби, или, выражаясь современным языком – психиатрическая больница. Перед входом – вполне «рыночная» картинка: палатки для несчастных родственников, в которых можно приобрести все то, что положено было бы выдавать страдальцам этого дома скорби – вещи первой необходимости. Безлюдно и жарко, как на адском противне. Именно такое ощущение обрушилось на меня – обитель, место, особо близкое Богу, оскверненное каким-то адским «новоязом» вещей и зданий. А постояльцы – да не они виноваты в том, что не нашло государство им иного места, кроме как отобрать у древнейшей русской обители храмы и здания под приют для душевнобольных, которые и больны то скорее всего – нашим временем. Ведь по статистике каждый второй, если не более, в девяностые пережил состояние посттравматического синдрома. Впрочем, как всегда, есть процент и рожденных с психическими заболеваниями, и хроников. Но это – другой разговор. Проблема здесь наглядна как нигде более – обитель светлых душ и дом для душ, полных скорби и потерявших себя. Примета времени ли, отношения государства ли? Скорее – второе. Потому что знаю – не единичный это случай – размещать подобные заведения на территории монастырей. У медиков есть термин – «пограничное состояние». Человек еще не безумен, но любой толчок – и его сознание погружается во мрак. Россия нашего времени – это Россия «пограничного состояния». Пограничного – между чем и чем? Может быть, между православием как дорогой к свету и безумием наших дней. Бросивших страну на выживание, а ее народ – в дома скорби. Вот такие мысли… окаянные…
Впрочем, нет, не правда, что не видела я бедолаг, приютившихся здесь. Один из них регулярно приходил на берег реки Воря, где отдыхающие проводили досуг. Там же по выходным загорали и медсестры больницы. Которые и рассказали мне о нем.
Он приходил на пляж всегда одетый не по сезону, в какие-то темные и странные обноски, бродил отрешенно по берегу, подбирая то рваный сандаль, то чью-то брошенную вьетнамку. Медсестры знали его еще с того времени, когда безумец был подростком, он – местный, старожил ближнего села. Его то и дело то кладут в клинику, то отпускают домой. Потому что в больнице мест мало, и лечение стоит денег. Говорят, что он не опасен, но взрослые следят, чтобы он не подходил близко к ребятишкам, которые привычно дразнят его. Он тихий, забитый молчун. Мне было почему-то пронзительно жалко его. Рваный, безумный, ушедший в какой-то свой мир, с ничего не видящим взглядом, может быть, душа его просто бежала всех наших несчастий. Может быть, он даже счастливее нас, понимающих, что происходит…. Бог знает…
…как он похож на символ нынешней России…
Да и не только нынешней. Тяжелый век пережит, век двадцатый, век атеизма и гонений на церковь.
29 июня 1920 года официальным постановлением Богородского исполкома у монастыря отняли помещения, оставили только настоятельский корпус с храмом Всех Святых. Храм Христа Спасителя удалось зарегистрировать как приходской храм деревни Авдотьино.. Все остальные строения обители были отданы инвалидному дому.
Психиатрическая клиника разместилась на большей части территории монастыря в 1972 году и находится здесь по настоящее время. Официальное ее наименование: больница №16 Департамента здравоохранения города Москвы.
Спросила у торговцев, продающих пожитки для больных, где вход в монастырь, и получив ответ:
- Да вот там, за поворотом,… - (не странно ли, что главный вход, первое, что предстает перед паломниками – это тот самый – Гулаговский, страшный, как вход во врата Ада, или точнее - в Зону, а настоящий вход – где-то на задворках…?).
Я обошла длинный монастырский забор и вошла на территорию обители. Точнее, на то, что осталось от этой территории. На сегодняшний день Церкви возвращены только храм Христа Спасителя, игуменский сад, колокольня.
Сад, и сплошь – яблоки. В тот год был необычайный на них урожай. Рядом – под открытым небом, а точнее – под навесом – летняя трапезная. Деревянные столы. С навеса свешиваются корзиночки с цветами, слегка покачиваюсь на ветру.
Поблизости на скамейке женщина чистит яблоки и кидает их в ведро.
- Вам к настоятелю?
- Да, я хотела бы с ним поговорить…
- Подождите, Отец Евмений сейчас занят – беседует с прихожанами. Скоро он освободится и поговорит с вами…
- Помочь вам? Давайте, я почищу яблоки… - улыбаюсь я женщине в скромном платочке и таком же неприхотливом, но аккуратном платье.
- Да нет, не надо… мы заготавливаем яблоки на корм скоту, а те, что получше – пойдут на повидло…
В монастыре - натуральное хозяйство. Козлика, мирно пасущегося под яблонями, я уже видела. Он приветствует гостей каким-то странным рыком – похожим на рычание маленького медвежонка… То ли мутант, то ли охрип, он еще и норовит добродушно боднуть гостей в бок - но это выглядит мило и смешно.
Пока Отец Евмений беседует с молодой, видимо, семейной парой под навесом трапезной, я украдкой разглядываю и его, и его гостей, и всех вокруг.
До меня доносятся отдельные слова беседы. Говорят о вечности, о бессмертии и о Боге. Где еще в России услышишь такие беседы, не о курсе валют или ценах на недвижимость, а о вечности и душе?
Маленькая территория вся как на ладони. А рядом – все тот же суровый забор клиники Скорби, никуда взгляду от него не деться… Говорят ли там о вечности?
Вряд ли…
Пока я ждала, когда отец Евмений освободится, вспомнился мне в связи с временами нынешними в перекличку к ним - один эпизод из истории государства Российского…
Иногда старцам и настоятелям не только веру и монастырь приходилось от врагов защищать, но и саму Русь.
Нашествие поляков в 17 веке стало угрозой для существования страны. И тогда патриарх Гермоген из Чудова монастыря обратился ко всем русским людям. Его призыв сплотил народ, и страна была освобождена от захватчиков. На русский престол взошла династия Романовых.
Согласно легенде в 1606 году из разоренного поляками Стромынского Троицкого монастыря пришел на берег реки Вори иеросхимонах Варлаам. Предание добавляет, что отец Варлаам пришел около 1606 года.
То, что он увидел, было ужасно: полное разорение стало уделом обители. Монастырь и поселения были сожжены и полностью разорены. Варлаам соорудил деревянную часовню, куда водрузил образ Николая Чудотворца. На места разоренной обители стали возвращаться монахи. Варлааму пришлось начинать все с нуля. В 1613 году при его подвижничестве был заложен каменный храм Святителя Николая Чудотворца. Храм еще не был достроен, а Варлаам отошел в мир иной. В 1700 году сам Петр I - первый император Руси - сам занялся судьбой монастыря, блюстителем которого он назначил епископа Рязанского Стефана (Яворского), а церковные земли храма Николая Чудотворца перешли Московскому Чудову монастырю. Возрождать обитель сюда был прислан настоятель Пахомия. Средства для строительства храма пожертвовал купец Викул Мартынов.
В 20-х годах 18 века была отчислена от Чудова монастыря и приписана к Стромынскому Успенскому, а настоятелем обители назначили иеромонаха Диодора.
До наших времен в Николо-Берлюковском монастыре чудом сохранился уникальный колокол, отлитый еще при настоятеле Диодоре.
Вот только сейчас вроде бы и поляки Москве не угрожают, да только отцу Евмению приходить снова, как и в те смутные времена, возрождать обитель из руин…
А то, что падают здесь кирпичи – сама видела… с красивейшей даже в таком ее разоренном виде и высокой колокольни…
И снова вспомнился Андрей Тарковский - как бы он снял здесь фильм о Руси изначальной, и как бы эта колокольня полуразрушенная вписалась в эти стилистику давать наезды и крупные планы… вот только красота эта словно бы из «Зоны», той, которую после нашествия пришельцев сталкеры стали осваивать…
А пришельцы… да разве, не пришельцы – эти, разорившие монастыри, повыкосившие миллионы наших соотечественников, и произошло в двадцатом веке напастью на нашу страну – Гражданская война, времена военного коммунизма и гонения на церковь, последствия которых чувствуются до сих пор… например, в виде отнятых территорий и Домов Скорби на монастырской земле…
Продолжение
Виолетта Баша, ДОРОГА К ХРАМУ
Дом Скорби
Но вскоре мое ощущение благодати от ощутимого присутствия здесь древней Руси было нарушено неприглядной картиной. Приблизившись к древнему монастырю, я обнаружила высоченные автоматически открывающиеся, как я полагаю, только по спецпропускам, ворота, явно напоминавшие о временах ГУЛАГа. За ними – дом скорби, или, выражаясь современным языком – психиатрическая больница. Перед входом – вполне «рыночная» картинка: палатки для несчастных родственников, в которых можно приобрести все то, что положено было бы выдавать страдальцам этого дома скорби – вещи первой необходимости. Безлюдно и жарко, как на адском противне. Именно такое ощущение обрушилось на меня – обитель, место, особо близкое Богу, оскверненное каким-то адским «новоязом» вещей и зданий. А постояльцы – да не они виноваты в том, что не нашло государство им иного места, кроме как отобрать у древнейшей русской обители храмы и здания под приют для душевнобольных, которые и больны то скорее всего – нашим временем. Ведь по статистике каждый второй, если не более, в девяностые пережил состояние посттравматического синдрома. Впрочем, как всегда, есть процент и рожденных с психическими заболеваниями, и хроников. Но это – другой разговор. Проблема здесь наглядна как нигде более – обитель светлых душ и дом для душ, полных скорби и потерявших себя. Примета времени ли, отношения государства ли? Скорее – второе. Потому что знаю – не единичный это случай – размещать подобные заведения на территории монастырей. У медиков есть термин – «пограничное состояние». Человек еще не безумен, но любой толчок – и его сознание погружается во мрак. Россия нашего времени – это Россия «пограничного состояния». Пограничного – между чем и чем? Может быть, между православием как дорогой к свету и безумием наших дней. Бросивших страну на выживание, а ее народ – в дома скорби. Вот такие мысли… окаянные…
Впрочем, нет, не правда, что не видела я бедолаг, приютившихся здесь. Один из них регулярно приходил на берег реки Воря, где отдыхающие проводили досуг. Там же по выходным загорали и медсестры больницы. Которые и рассказали мне о нем.
Он приходил на пляж всегда одетый не по сезону, в какие-то темные и странные обноски, бродил отрешенно по берегу, подбирая то рваный сандаль, то чью-то брошенную вьетнамку. Медсестры знали его еще с того времени, когда безумец был подростком, он – местный, старожил ближнего села. Его то и дело то кладут в клинику, то отпускают домой. Потому что в больнице мест мало, и лечение стоит денег. Говорят, что он не опасен, но взрослые следят, чтобы он не подходил близко к ребятишкам, которые привычно дразнят его. Он тихий, забитый молчун. Мне было почему-то пронзительно жалко его. Рваный, безумный, ушедший в какой-то свой мир, с ничего не видящим взглядом, может быть, душа его просто бежала всех наших несчастий. Может быть, он даже счастливее нас, понимающих, что происходит…. Бог знает…
…как он похож на символ нынешней России…
Да и не только нынешней. Тяжелый век пережит, век двадцатый, век атеизма и гонений на церковь.
29 июня 1920 года официальным постановлением Богородского исполкома у монастыря отняли помещения, оставили только настоятельский корпус с храмом Всех Святых. Храм Христа Спасителя удалось зарегистрировать как приходской храм деревни Авдотьино.. Все остальные строения обители были отданы инвалидному дому.
Психиатрическая клиника разместилась на большей части территории монастыря в 1972 году и находится здесь по настоящее время. Официальное ее наименование: больница №16 Департамента здравоохранения города Москвы.
Спросила у торговцев, продающих пожитки для больных, где вход в монастырь, и получив ответ:
- Да вот там, за поворотом,… - (не странно ли, что главный вход, первое, что предстает перед паломниками – это тот самый – Гулаговский, страшный, как вход во врата Ада, или точнее - в Зону, а настоящий вход – где-то на задворках…?).
Я обошла длинный монастырский забор и вошла на территорию обители. Точнее, на то, что осталось от этой территории. На сегодняшний день Церкви возвращены только храм Христа Спасителя, игуменский сад, колокольня.
Сад, и сплошь – яблоки. В тот год был необычайный на них урожай. Рядом – под открытым небом, а точнее – под навесом – летняя трапезная. Деревянные столы. С навеса свешиваются корзиночки с цветами, слегка покачиваюсь на ветру.
Поблизости на скамейке женщина чистит яблоки и кидает их в ведро.
- Вам к настоятелю?
- Да, я хотела бы с ним поговорить…
- Подождите, Отец Евмений сейчас занят – беседует с прихожанами. Скоро он освободится и поговорит с вами…
- Помочь вам? Давайте, я почищу яблоки… - улыбаюсь я женщине в скромном платочке и таком же неприхотливом, но аккуратном платье.
- Да нет, не надо… мы заготавливаем яблоки на корм скоту, а те, что получше – пойдут на повидло…
В монастыре - натуральное хозяйство. Козлика, мирно пасущегося под яблонями, я уже видела. Он приветствует гостей каким-то странным рыком – похожим на рычание маленького медвежонка… То ли мутант, то ли охрип, он еще и норовит добродушно боднуть гостей в бок - но это выглядит мило и смешно.
Пока Отец Евмений беседует с молодой, видимо, семейной парой под навесом трапезной, я украдкой разглядываю и его, и его гостей, и всех вокруг.
До меня доносятся отдельные слова беседы. Говорят о вечности, о бессмертии и о Боге. Где еще в России услышишь такие беседы, не о курсе валют или ценах на недвижимость, а о вечности и душе?
Маленькая территория вся как на ладони. А рядом – все тот же суровый забор клиники Скорби, никуда взгляду от него не деться… Говорят ли там о вечности?
Вряд ли…
Пока я ждала, когда отец Евмений освободится, вспомнился мне в связи с временами нынешними в перекличку к ним - один эпизод из истории государства Российского…
Иногда старцам и настоятелям не только веру и монастырь приходилось от врагов защищать, но и саму Русь.
Нашествие поляков в 17 веке стало угрозой для существования страны. И тогда патриарх Гермоген из Чудова монастыря обратился ко всем русским людям. Его призыв сплотил народ, и страна была освобождена от захватчиков. На русский престол взошла династия Романовых.
Согласно легенде в 1606 году из разоренного поляками Стромынского Троицкого монастыря пришел на берег реки Вори иеросхимонах Варлаам. Предание добавляет, что отец Варлаам пришел около 1606 года.
То, что он увидел, было ужасно: полное разорение стало уделом обители. Монастырь и поселения были сожжены и полностью разорены. Варлаам соорудил деревянную часовню, куда водрузил образ Николая Чудотворца. На места разоренной обители стали возвращаться монахи. Варлааму пришлось начинать все с нуля. В 1613 году при его подвижничестве был заложен каменный храм Святителя Николая Чудотворца. Храм еще не был достроен, а Варлаам отошел в мир иной. В 1700 году сам Петр I - первый император Руси - сам занялся судьбой монастыря, блюстителем которого он назначил епископа Рязанского Стефана (Яворского), а церковные земли храма Николая Чудотворца перешли Московскому Чудову монастырю. Возрождать обитель сюда был прислан настоятель Пахомия. Средства для строительства храма пожертвовал купец Викул Мартынов.
В 20-х годах 18 века была отчислена от Чудова монастыря и приписана к Стромынскому Успенскому, а настоятелем обители назначили иеромонаха Диодора.
До наших времен в Николо-Берлюковском монастыре чудом сохранился уникальный колокол, отлитый еще при настоятеле Диодоре.
Вот только сейчас вроде бы и поляки Москве не угрожают, да только отцу Евмению приходить снова, как и в те смутные времена, возрождать обитель из руин…
А то, что падают здесь кирпичи – сама видела… с красивейшей даже в таком ее разоренном виде и высокой колокольни…
И снова вспомнился Андрей Тарковский - как бы он снял здесь фильм о Руси изначальной, и как бы эта колокольня полуразрушенная вписалась в эти стилистику давать наезды и крупные планы… вот только красота эта словно бы из «Зоны», той, которую после нашествия пришельцев сталкеры стали осваивать…
А пришельцы… да разве, не пришельцы – эти, разорившие монастыри, повыкосившие миллионы наших соотечественников, и произошло в двадцатом веке напастью на нашу страну – Гражданская война, времена военного коммунизма и гонения на церковь, последствия которых чувствуются до сих пор… например, в виде отнятых территорий и Домов Скорби на монастырской земле…
Виолетта Баша (13.02.2023 05:32:50)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
ЧАСТЬ 2
ПОДВИЖНИК ОТЕЦ ЕВМЕНИЙ
Отец Евмений
Отец Евмений – молодой человек между тридцатью и сорока. Мне нравится его взгляд – умный и доброжелательный…
Таким я и представляла настоятелей – внимательными, и очень доброжелательными. Ведь его профессия, а точнее – призвание – наши души.
Разговор наш был долгим: многое на душе накопилось. Читала раньше о старцах, писала о них статьи для газеты, но не представляла, какими бы могли быть такие вот люди, как с ними разговаривать. А оказалось – просто. И не только о вечном. О науке, например. О литературе русской. Написала вот роман я о русской эмиграции, а прототип этого романа спорит со мной о России, обозлен и на Россию в первую очередь. Вот и об этом поговорили.
- Знаете, батюшка, тяжело мне от того, что потеряла я дружбу этого эмигранта по мере окончания романа, а ведь обидеть его вовсе не хотела, напротив, целый год переписывалась, морально поддерживала его, когда он приехал нелегально в Португалию и пытался там выжить, как мог.
- Ну, раз ты сама знаешь, что не обижала ты его книгой, писала с теплом и любовью к эмигрантам нашим, значит все верно – нет здесь твоей вины. А о том, что дружбу с ним потеряла, не жалей. Сколько он там уже живет?
- Да, кажется, лет шесть…
- Значит, уже не наш. Они за такое время и от православия могут уйти, и от России…
А ведь точно сказал отец Евмений, я то по последним письмам Владимира знаю – ни церковь ему ни дорога, хоть в Лиссабоне есть наша, православная церковь, ни Россия… ушел он в западный мир. Но после разговора с батюшкой на душе и вправду легче стало. Мир ему, эмигранту, не понял он, что потерял – какой мир – Россию, край, такой близкий Богу…
А меня благословил отец Евмений продолжать писать о России…
Отец Евмений – в миру - Евгений, - выпускник Университета имени Баумана, коллега-технарь, коих уважаю безмерно как минимум за то, что создавали такие вот технари всю мощь нашей державы, космос и авиацию. А еще внимательно изучает он труды по генетике и эволюционизму, чтобы аргументировано критиковать последний. И мне близок его подход: не могла двойная спираль образоваться путем эволюции. Это я как математик говорю. В восьмидесятых я была оппонентом одной диссертации по математической нейробиологии. Еще тогда меня поразил тот факт, что уравнения, описывающие передачу сигналов в головном мозге так похожи на те, что описывают работу компьютеров. Божественный компьютер – вот оставшаяся с той поры ассоциация с понятием хомо сапиенса, человека не только разумного, но и созданного Божественным Началом. А стало России трудно – и увидел Евгений себя на самом переднем фронте поддержки душ людских – в монастыре. Настоятелем и настоящим подвижником. С именем Евмений.
По крупице восстанавливает настоятель монастырь. И идут сюда люди: не только из окрестных деревень. Приезжают и ученые, и писатели. А еще есть в монастыре компьютеры и создал отец Евмений свой сайт.
А пока разговаривала с ним, не заметила, как произошло настоящее чудо: всю неделю последнюю задыхалась я от больного сердца и от жары, и тут как-то незаметно стало дышать легко, словно не было ни тридцати трех градусов в тени…
Воздух здесь что ли иной… и небо ближе… такое голубое, солнечное, просвечивающее сквозь колеблющиеся, подвешенные к навесу над трапезной цветы…
Вот такой батюшка…
Запало мне в душу его понимание русской эмиграции. Понимание того, какая волна поднялась в России века двадцатого, и в начале его, после революции, и в девяностых. Поднялась и выбросила за пределы России миллионы соотечественников. Многие оставались верны России, но это по большей части эмиграция первой волны. А вот позднейшая – другая. Уже не наша, как сказал отец Евмений. Уехавшая с обидой и хранящая эту обиду на Россию в душе своей…
Западничество. Сколько навязывали его Руси, а не прижилось оно. Потому что дух русский – дух бунтарский. И путь свой. Который имеет название – Дорога к Храму.
ЧАСТЬ 2
ПОДВИЖНИК ОТЕЦ ЕВМЕНИЙ
Отец Евмений
Отец Евмений – молодой человек между тридцатью и сорока. Мне нравится его взгляд – умный и доброжелательный…
Таким я и представляла настоятелей – внимательными, и очень доброжелательными. Ведь его профессия, а точнее – призвание – наши души.
Разговор наш был долгим: многое на душе накопилось. Читала раньше о старцах, писала о них статьи для газеты, но не представляла, какими бы могли быть такие вот люди, как с ними разговаривать. А оказалось – просто. И не только о вечном. О науке, например. О литературе русской. Написала вот роман я о русской эмиграции, а прототип этого романа спорит со мной о России, обозлен и на Россию в первую очередь. Вот и об этом поговорили.
- Знаете, батюшка, тяжело мне от того, что потеряла я дружбу этого эмигранта по мере окончания романа, а ведь обидеть его вовсе не хотела, напротив, целый год переписывалась, морально поддерживала его, когда он приехал нелегально в Португалию и пытался там выжить, как мог.
- Ну, раз ты сама знаешь, что не обижала ты его книгой, писала с теплом и любовью к эмигрантам нашим, значит все верно – нет здесь твоей вины. А о том, что дружбу с ним потеряла, не жалей. Сколько он там уже живет?
- Да, кажется, лет шесть…
- Значит, уже не наш. Они за такое время и от православия могут уйти, и от России…
А ведь точно сказал отец Евмений, я то по последним письмам Владимира знаю – ни церковь ему ни дорога, хоть в Лиссабоне есть наша, православная церковь, ни Россия… ушел он в западный мир. Но после разговора с батюшкой на душе и вправду легче стало. Мир ему, эмигранту, не понял он, что потерял – какой мир – Россию, край, такой близкий Богу…
А меня благословил отец Евмений продолжать писать о России…
Отец Евмений – в миру - Евгений, - выпускник Университета имени Баумана, коллега-технарь, коих уважаю безмерно как минимум за то, что создавали такие вот технари всю мощь нашей державы, космос и авиацию. А еще внимательно изучает он труды по генетике и эволюционизму, чтобы аргументировано критиковать последний. И мне близок его подход: не могла двойная спираль образоваться путем эволюции. Это я как математик говорю. В восьмидесятых я была оппонентом одной диссертации по математической нейробиологии. Еще тогда меня поразил тот факт, что уравнения, описывающие передачу сигналов в головном мозге так похожи на те, что описывают работу компьютеров. Божественный компьютер – вот оставшаяся с той поры ассоциация с понятием хомо сапиенса, человека не только разумного, но и созданного Божественным Началом. А стало России трудно – и увидел Евгений себя на самом переднем фронте поддержки душ людских – в монастыре. Настоятелем и настоящим подвижником. С именем Евмений.
По крупице восстанавливает настоятель монастырь. И идут сюда люди: не только из окрестных деревень. Приезжают и ученые, и писатели. А еще есть в монастыре компьютеры и создал отец Евмений свой сайт.
А пока разговаривала с ним, не заметила, как произошло настоящее чудо: всю неделю последнюю задыхалась я от больного сердца и от жары, и тут как-то незаметно стало дышать легко, словно не было ни тридцати трех градусов в тени…
Воздух здесь что ли иной… и небо ближе… такое голубое, солнечное, просвечивающее сквозь колеблющиеся, подвешенные к навесу над трапезной цветы…
Вот такой батюшка…
Запало мне в душу его понимание русской эмиграции. Понимание того, какая волна поднялась в России века двадцатого, и в начале его, после революции, и в девяностых. Поднялась и выбросила за пределы России миллионы соотечественников. Многие оставались верны России, но это по большей части эмиграция первой волны. А вот позднейшая – другая. Уже не наша, как сказал отец Евмений. Уехавшая с обидой и хранящая эту обиду на Россию в душе своей…
Западничество. Сколько навязывали его Руси, а не прижилось оно. Потому что дух русский – дух бунтарский. И путь свой. Который имеет название – Дорога к Храму.
Виолетта Баша (13.02.2023 05:37:06)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Дух бунтарский
Среди предшественников отца Евмения нельзя не вспомнить иеромонаха Иосия.
В 1731 году новым строителем пустыни стал иеромонах Иосия (Самгин), постриженный в 1708 году знаменитой Саровской пустыни. Поручителями Иосии были царевны Мария и Феодосия сестры Петра Великого. Он вел аскетический образ жизни, поселился в лесу в нескольких километрах от монастыря, в кельи, где создал небольшой скит. Иеромонах Иосия был духовным отцом многих известных людей: Анастасии Ермиловны Матвеевой, семей Долгоруких и Одоевских, тайного советника и бывшего канцлера Петра Великого - Алексея Васильевича Макарова. Судьба его трудна и полна испытаний. Иосия непримиримо боролся со всем западным, за чистоту православной веры, чем завоевал нелюбовь Анны Иоанновны, тяготевшей ко всему западному. Однако это его не сломило, голос настоятеля продолжал звучать из одинокой кельи, и не давал покоя властям. В 1734 году Иосия был отрешен от должности и выслан на поселения до конца жизни на Камчатку. Вместе с ним туда отправились и некоторые верные ему монахи. Обитель высочайшим указом закрыли, а оставшихся монахов распределили по другим монастырям. Однако незадолго до царского разгрома Обители один из монахов предсказал и выпавшие на ее долю гонения, и будущее возрождение: «Бог милостив, иногда по падении будет и возстание, да еще такое, что паче прежнего».
И восстанавливать обитель приходилось не раз. Еще один из сподвижников обители – иеромонах Иоасаф. В марте 1779 года пришел указ Московской Духовной Консистории, согласно которому обитель была вновь открыта на правах заштатной пустыни, а строителем был назначен подвижник, иеромонах Иоасаф. Он сумел найти поддержку и понимание помещиков, начавших помогать обители. Среди них есть знаменитые имена России –Лопухины, Долгорукие, Тюфякины, Салтыковы и графа А.Р. Брюс. В декабре 1779 году Указ Синода об утверждении Берлюковской пустыни в числе 8 заштатных монастырей на содержании в Епархии окончательно узаконил восстановление обители, к которой перешел ряд окрестных часовен. Был заложен новый храм Святой Троицы, строились новые каменные сооружения для монахов и настоятелей, увеличилось число братии. После смерти Иосафа настоятелем обители стал его брат Николай, при котором вокруг обители была построена каменная ограда с вратами и трапезная.
Но не всегда тяжелые времена сопровождали деятельность настоятелей. Было время и другое, которое до сих пор считают «золотым веком».
Золотой век обители
XIX век называют «золотым веком» Николо-Берлюковской обители: обитель процветала, начались раскопки древних пещер монахов. Большие усилия к этому приложил иеромонах Максим (Никита Васильевич Погудкин).
С появлением в монастыре в марте 1828 года чудотворной иконы «Лобзание Иисуса Христа Иудою» связано и произошедшее здесь чудо: исцеление слепой женщины – Татьяны Кузнецовой, приложившейся к этой иконе и прозревшей.
В то же время в 1829 году в обители появляется новый настоятель отец Венедикт, заложивший в 1835 году новый храм Христа Спасителя. Строительство этого храма завершилось в 1848 году. За свои труды 1853 году Венедикт (Василий Семенович Протопопов) получил сан архимандрита. Он много сделал для обители: при нем была освящена церковь по имя Всех Святых, с хорами, на которые были сделаны ходы из келий, построены кельи для больных старцев. Великолепный, резной, позолоченный червонным золотом иконостас этой церкви принадлежит работе мастера Павла Константинова. В это время в обитель пришел бывший крепостной крестьянин купцов Куманиных Макар, отпущенный ими на волю за примерное поведение, ставший позднее схимником. Он занялся раскопками пещер на берегу реки Вори, обнаружил Святой источник на берегу реки, построил несколько келий. Люди стали приходить к нему за советом и наставлением. Не менее знаменитым является и современник Макария, его ученик и друг иеромонах Феодорит. Он прожил в обители 36 лет. Его жизнь, его аскетизм и духовные подвиги стали не менее легендарными, чем жизнь Макария. Последние годы он не мог вставать и шесть лет пролежал на спине, не в силах двигаться. Но не унывал, все время проводил в молитвах и наставлял братию. К этому времени относится целая плеяда старцев: иеросхимонах Иринарх, схимонах Варлаам, схимонах Николай – слепец, иеромонах Порфирий - афонец, иеромонах Вонифатий, схимонах Арсений. Он умер 27 февраля 1863 года и был похоронен рядом с Макарием у Казанского храма.
В 1854 году монастырская роща была обнесена с трех сторон высоким забором, сложенным из целиковых сосен.
В 1856 году приемником отца Венедикта стал иеромонах Парфений (1856-1860). Это был человек интересной судьбы. Детство провел в семье старообрядцев, обучился грамоте. По совершеннолетию принял постриг у старообрядцев под именем Паисий, посетил все знаменитые старообрядческие скиты. К 1836 годы осознал свои заблуждения и в 1837 году принял православие. В 1839 году принял монашеский постриг на Афонской горе с именем Парфений. В 1843г. побывал в Иерусалиме, Палестине и в Константинополе. В 1847 году по благословению афонских старцев он прибыл в Сибирь в город Томск с целью миссионерства. Там в Томском Архиерейском доме он писал свои заметки о странствованиях. В 1856 году вышла его книга «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле». Она имела колоссальный успех, ее заметили все великие писатели того времени. Свои положительные рецензии дали историк С.М.Соловьев, историк М.П.Погодин, писатель М.Е.Салтыков - Щедрин, писатель Ф.М В 1858 году полностью перестроил Казанскую церковь на кладбище из прекрасного дерева, на каменном фундаменте, и на ее колокольне, на деньги благотворителей повесил колокол в 120 пудов. В этой церкви находился древний список иконы Божьей Матери Казанской, окруженный житием и очень почитаемый окрестным населением как Чудотворный.
Привел отец Парфений в порядок ризницу и библиотеку обители, сам занимался переплетами книг, писал много апологетических и обличительных сочинений по обращению раскольников в православие. При нем стали в обители изучать греческий язык и искусство колокольного звона. Очень уважительно относился к Парфению и митрополит Филарет. В 1860 году Парфений был награжден золотым наперсным крестом.
Сокровищница русского церковного искусства
Мало что осталось от прежнего богатого убранства монастыря. А гордиться было чем.
Много сделал для обители строитель иеромонах Иосиф (1860-1865), постриженик Троице-Сергиевой Лавры. Им были проведены работы в Троицком соборе, того самого, где находится ныне пищеблок больницы.
В течение 1860-1864 годов был поставлен новый иконостас. Великолепный, из розового дерева с резьбой из ореха, с позолотой и резными фигурами херувимов и серафимов наверху, этот шедевр церковного искусства был выполнен московским мастером Павлом Варфоломеевичем Алексеевым. Этим же мастером были вырезаны клиросы из розового дерева.
В 1863 году на Чудотворную икону «Лобзание Иисуса Христа Иудой» возложен хитон из золота – это был дорогой вклад московского купца Ивана Степановича Кулаева.
В то время купечество считало особой своей обязанностью и добровольным долгом помогать монастырям. Сам образ пребывал в чеканной серебреной вызолоченной ризе. Венец на Спасителе в виде сияния убран бриллиантами, на образе круг убран крупными стразами, а по углам крупными каменьями. Вот такие богатые убранства имел в то время монастырь. Вверху надпись на финифти в каменьях. Местная икона Христа Спасителя сидящего на престоле была в ризе серебреной и чеканной. Венец и сияние были обрамлены стразами и каменьями. В руках Спасителя скипетр серебреный. Риза была даром в обитель от Ивана Семеновича Соловьева. Перед иконой Спасителя на престоле висела массивная серебреная лампада старинной работы. На верху шара Ангел с крестом серебренный, внизу кисть виноградная. Лампада была богато украшена. Три цепи, на которых она висела, были из серебра. На лампаде надпись, что это дар обители от графа Димитрия Николаевича Шереметьева. Серебра было в этих творениях 3 пуда 18 фунтов 70 золотников. Иконы в храме Троицы выполнил известный иконописец из Сергиевой Лавры иеромонах Симеон. Иконостас же этот был замечателен тем, что был он двухсторонний, то есть был обращен и в алтарь. Местные иконы в нижнем ярусе были все в серебреных ризах, украшены каменьями и поставлены были в бронзовые рамы.
Как мне хотелось, чтобы пришел в обитель снова этот «золотой век», чтобы труды отца Евмению были не напрасны…
А пока он с горечью показывает мне через забор на собор.
- Вот, видите, там – больничные палаты. Они размещены в храме во имя Всех Святых, и в бывших братских корпусах. Но это еще не все. Вот это – Отец Евмений показывает на Троицкий собор – теперь больничный пищеблок…
Я шокирована… Любой пищеблок – это температурные и химические процессы, связанные с приготовлением пищи. Трудно представить себе, чтобы в каком-либо государстве мира пищеблок по указу властей расположили бы в помещении, представляющим культурную и историческую ценность. Но в России, стране с выдающейся культурой, это оказалось возможно: пищеблок больницы расположен в Троицком соборе.
- А в храме во имя Василия Великого расположена администрация клиники. – Продолжает отец Евмений . - Кабинет главврача находится прямо в алтаре храма…
Читаю о былом величии и красоте монастыря, и вижу перед собой только руины и невероятное при нынешних обстоятельствах желание и упорство настоятеля воссоздать былое величие монастыря. Горько и светло на душе. Горько от того, что не умеем мы ценим подлинное достояние России. Светло от неистребимости сподвижничества.
От усилий отца Евмения и его коллег и единомышленников. Среди которых и историки, и просто сторонники. А ведь были здесь времена и страшные…
Кровавое колесо…
Сколько бед принесла России революция и последовавшая Гражданская война. Историкам работы на века.
Одним из первых декретов власти большевиков стал Декрет о земле, который лишил Церковь земель, принадлежавших монастырям. Национализация банков повлекла утрату хранившихся там вкладов. В январе 1918 года началась конфискация имущества храмов. 19 января 1918 года В феврале 1918 года Святейший Патриарх Тихон предал анафеме врагов Христовой Церкви и призвал настоятелей монастырей продолжить служения невзирая на гонения новой, атеистической и безбожной власти. Святыни русские изымались, церковнослужители арестовывались и предавались смерти, и их надо было защищать.
С 1909 года настоятелем Николо-Берлюковской обители был игумен Петр (Павел Иванович Орлов). Именно на его долю выпало самое трудное время для православия в России – время гонений и вероотступничества властей. Закончилась война и с фронтов и госпиталей возвращались в обитель видевшие смерть на войне и испытавшие многое, духовно стойкие иеромонахи Серафим, Аристоклий, Михаил, Нифонт, Никодим и Амвросий. Трижды игумен обители страивает крестные ходы – в 1918 и 1919 годах. В первом, направлявшемся в Павлов Посад, участвовало около 7 тысяч человек. Осенью 1918 года крестный ход идет в город Богородск, а апрельский крестный ход, в котором участвовало уже более 10 тысяч человек, снова отправляется в Павлов Посад. Времена были такие, что народ встал на защиту православия.
И звучал благовестом колокол высокой, в 90 метров, монастырской колокольни…
Такими колокольными звонами по всей России протестовала против безбожия, плакала о погибших в братоубийственной войне сама русская душа…
Но кровавое колесо истории, раскрученное революцией, преодолеть не смог…
Церковнослужителей расстреливали, над ними глумились, их пытали и убивали представители новой власти.
21 марта 1919 года исполком Богородского совета рабочих и крестьянских депутатов постановил передать все земли и имущество монастыря организованной здесь детской колонии. Но устроить колонию не получилось. И тогда здесь открывают инвалидный дом для красных воинов и их семей.
25 апреля 1922 года уездная Богородская комиссия произвела изъятие церковных ценностей: 9 пудов 04 фунта 51 золотник серебра, были сняты ризы с самых почитаемых чтимых икон, среди которых и «Лобзание Иисуса Христа Иудой». То, что с точки зрения безбожных властей не представляло ценности ( не содержала серебра, золота и драгоценных камней), бросали в огонь. Жгли иконы, с колокольни поснимали колокола.
В самое тяжкое для обители время – в 1923 году – разоренную и практически переставшую существовать обитель возглавил игумен Ксенофонт. Но, несмотря на все указы новой власти, службы в храмах монастыря продолжались до 1930 года. В 1930 года на территории бывшей обители, в храме Христа Спасителя, состоялась последняя Божественная Литургия. Последняя.
18 февраля 1930 года игумен Ксенофонт, иеромонах Горгоний, послушник Григорий Архипович Аверьянов и председатель церковного совета Григорий Афанасьевич Ольхов были арестованы. Их отправили в Бутырскую тюрьму. Игумена Ксенофонта и иеромонаха Горгония приговорили к высылке на север на три года, Григория Аверьянова приговорили к трем годам лагерей, Григория Ольхова – к пяти годам лагерей с заменой затем приговора на высылку на север.
Дух бунтарский
Среди предшественников отца Евмения нельзя не вспомнить иеромонаха Иосия.
В 1731 году новым строителем пустыни стал иеромонах Иосия (Самгин), постриженный в 1708 году знаменитой Саровской пустыни. Поручителями Иосии были царевны Мария и Феодосия сестры Петра Великого. Он вел аскетический образ жизни, поселился в лесу в нескольких километрах от монастыря, в кельи, где создал небольшой скит. Иеромонах Иосия был духовным отцом многих известных людей: Анастасии Ермиловны Матвеевой, семей Долгоруких и Одоевских, тайного советника и бывшего канцлера Петра Великого - Алексея Васильевича Макарова. Судьба его трудна и полна испытаний. Иосия непримиримо боролся со всем западным, за чистоту православной веры, чем завоевал нелюбовь Анны Иоанновны, тяготевшей ко всему западному. Однако это его не сломило, голос настоятеля продолжал звучать из одинокой кельи, и не давал покоя властям. В 1734 году Иосия был отрешен от должности и выслан на поселения до конца жизни на Камчатку. Вместе с ним туда отправились и некоторые верные ему монахи. Обитель высочайшим указом закрыли, а оставшихся монахов распределили по другим монастырям. Однако незадолго до царского разгрома Обители один из монахов предсказал и выпавшие на ее долю гонения, и будущее возрождение: «Бог милостив, иногда по падении будет и возстание, да еще такое, что паче прежнего».
И восстанавливать обитель приходилось не раз. Еще один из сподвижников обители – иеромонах Иоасаф. В марте 1779 года пришел указ Московской Духовной Консистории, согласно которому обитель была вновь открыта на правах заштатной пустыни, а строителем был назначен подвижник, иеромонах Иоасаф. Он сумел найти поддержку и понимание помещиков, начавших помогать обители. Среди них есть знаменитые имена России –Лопухины, Долгорукие, Тюфякины, Салтыковы и графа А.Р. Брюс. В декабре 1779 году Указ Синода об утверждении Берлюковской пустыни в числе 8 заштатных монастырей на содержании в Епархии окончательно узаконил восстановление обители, к которой перешел ряд окрестных часовен. Был заложен новый храм Святой Троицы, строились новые каменные сооружения для монахов и настоятелей, увеличилось число братии. После смерти Иосафа настоятелем обители стал его брат Николай, при котором вокруг обители была построена каменная ограда с вратами и трапезная.
Но не всегда тяжелые времена сопровождали деятельность настоятелей. Было время и другое, которое до сих пор считают «золотым веком».
Золотой век обители
XIX век называют «золотым веком» Николо-Берлюковской обители: обитель процветала, начались раскопки древних пещер монахов. Большие усилия к этому приложил иеромонах Максим (Никита Васильевич Погудкин).
С появлением в монастыре в марте 1828 года чудотворной иконы «Лобзание Иисуса Христа Иудою» связано и произошедшее здесь чудо: исцеление слепой женщины – Татьяны Кузнецовой, приложившейся к этой иконе и прозревшей.
В то же время в 1829 году в обители появляется новый настоятель отец Венедикт, заложивший в 1835 году новый храм Христа Спасителя. Строительство этого храма завершилось в 1848 году. За свои труды 1853 году Венедикт (Василий Семенович Протопопов) получил сан архимандрита. Он много сделал для обители: при нем была освящена церковь по имя Всех Святых, с хорами, на которые были сделаны ходы из келий, построены кельи для больных старцев. Великолепный, резной, позолоченный червонным золотом иконостас этой церкви принадлежит работе мастера Павла Константинова. В это время в обитель пришел бывший крепостной крестьянин купцов Куманиных Макар, отпущенный ими на волю за примерное поведение, ставший позднее схимником. Он занялся раскопками пещер на берегу реки Вори, обнаружил Святой источник на берегу реки, построил несколько келий. Люди стали приходить к нему за советом и наставлением. Не менее знаменитым является и современник Макария, его ученик и друг иеромонах Феодорит. Он прожил в обители 36 лет. Его жизнь, его аскетизм и духовные подвиги стали не менее легендарными, чем жизнь Макария. Последние годы он не мог вставать и шесть лет пролежал на спине, не в силах двигаться. Но не унывал, все время проводил в молитвах и наставлял братию. К этому времени относится целая плеяда старцев: иеросхимонах Иринарх, схимонах Варлаам, схимонах Николай – слепец, иеромонах Порфирий - афонец, иеромонах Вонифатий, схимонах Арсений. Он умер 27 февраля 1863 года и был похоронен рядом с Макарием у Казанского храма.
В 1854 году монастырская роща была обнесена с трех сторон высоким забором, сложенным из целиковых сосен.
В 1856 году приемником отца Венедикта стал иеромонах Парфений (1856-1860). Это был человек интересной судьбы. Детство провел в семье старообрядцев, обучился грамоте. По совершеннолетию принял постриг у старообрядцев под именем Паисий, посетил все знаменитые старообрядческие скиты. К 1836 годы осознал свои заблуждения и в 1837 году принял православие. В 1839 году принял монашеский постриг на Афонской горе с именем Парфений. В 1843г. побывал в Иерусалиме, Палестине и в Константинополе. В 1847 году по благословению афонских старцев он прибыл в Сибирь в город Томск с целью миссионерства. Там в Томском Архиерейском доме он писал свои заметки о странствованиях. В 1856 году вышла его книга «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле». Она имела колоссальный успех, ее заметили все великие писатели того времени. Свои положительные рецензии дали историк С.М.Соловьев, историк М.П.Погодин, писатель М.Е.Салтыков - Щедрин, писатель Ф.М В 1858 году полностью перестроил Казанскую церковь на кладбище из прекрасного дерева, на каменном фундаменте, и на ее колокольне, на деньги благотворителей повесил колокол в 120 пудов. В этой церкви находился древний список иконы Божьей Матери Казанской, окруженный житием и очень почитаемый окрестным населением как Чудотворный.
Привел отец Парфений в порядок ризницу и библиотеку обители, сам занимался переплетами книг, писал много апологетических и обличительных сочинений по обращению раскольников в православие. При нем стали в обители изучать греческий язык и искусство колокольного звона. Очень уважительно относился к Парфению и митрополит Филарет. В 1860 году Парфений был награжден золотым наперсным крестом.
Сокровищница русского церковного искусства
Мало что осталось от прежнего богатого убранства монастыря. А гордиться было чем.
Много сделал для обители строитель иеромонах Иосиф (1860-1865), постриженик Троице-Сергиевой Лавры. Им были проведены работы в Троицком соборе, того самого, где находится ныне пищеблок больницы.
В течение 1860-1864 годов был поставлен новый иконостас. Великолепный, из розового дерева с резьбой из ореха, с позолотой и резными фигурами херувимов и серафимов наверху, этот шедевр церковного искусства был выполнен московским мастером Павлом Варфоломеевичем Алексеевым. Этим же мастером были вырезаны клиросы из розового дерева.
В 1863 году на Чудотворную икону «Лобзание Иисуса Христа Иудой» возложен хитон из золота – это был дорогой вклад московского купца Ивана Степановича Кулаева.
В то время купечество считало особой своей обязанностью и добровольным долгом помогать монастырям. Сам образ пребывал в чеканной серебреной вызолоченной ризе. Венец на Спасителе в виде сияния убран бриллиантами, на образе круг убран крупными стразами, а по углам крупными каменьями. Вот такие богатые убранства имел в то время монастырь. Вверху надпись на финифти в каменьях. Местная икона Христа Спасителя сидящего на престоле была в ризе серебреной и чеканной. Венец и сияние были обрамлены стразами и каменьями. В руках Спасителя скипетр серебреный. Риза была даром в обитель от Ивана Семеновича Соловьева. Перед иконой Спасителя на престоле висела массивная серебреная лампада старинной работы. На верху шара Ангел с крестом серебренный, внизу кисть виноградная. Лампада была богато украшена. Три цепи, на которых она висела, были из серебра. На лампаде надпись, что это дар обители от графа Димитрия Николаевича Шереметьева. Серебра было в этих творениях 3 пуда 18 фунтов 70 золотников. Иконы в храме Троицы выполнил известный иконописец из Сергиевой Лавры иеромонах Симеон. Иконостас же этот был замечателен тем, что был он двухсторонний, то есть был обращен и в алтарь. Местные иконы в нижнем ярусе были все в серебреных ризах, украшены каменьями и поставлены были в бронзовые рамы.
Как мне хотелось, чтобы пришел в обитель снова этот «золотой век», чтобы труды отца Евмению были не напрасны…
А пока он с горечью показывает мне через забор на собор.
- Вот, видите, там – больничные палаты. Они размещены в храме во имя Всех Святых, и в бывших братских корпусах. Но это еще не все. Вот это – Отец Евмений показывает на Троицкий собор – теперь больничный пищеблок…
Я шокирована… Любой пищеблок – это температурные и химические процессы, связанные с приготовлением пищи. Трудно представить себе, чтобы в каком-либо государстве мира пищеблок по указу властей расположили бы в помещении, представляющим культурную и историческую ценность. Но в России, стране с выдающейся культурой, это оказалось возможно: пищеблок больницы расположен в Троицком соборе.
- А в храме во имя Василия Великого расположена администрация клиники. – Продолжает отец Евмений . - Кабинет главврача находится прямо в алтаре храма…
Читаю о былом величии и красоте монастыря, и вижу перед собой только руины и невероятное при нынешних обстоятельствах желание и упорство настоятеля воссоздать былое величие монастыря. Горько и светло на душе. Горько от того, что не умеем мы ценим подлинное достояние России. Светло от неистребимости сподвижничества.
От усилий отца Евмения и его коллег и единомышленников. Среди которых и историки, и просто сторонники. А ведь были здесь времена и страшные…
Кровавое колесо…
Сколько бед принесла России революция и последовавшая Гражданская война. Историкам работы на века.
Одним из первых декретов власти большевиков стал Декрет о земле, который лишил Церковь земель, принадлежавших монастырям. Национализация банков повлекла утрату хранившихся там вкладов. В январе 1918 года началась конфискация имущества храмов. 19 января 1918 года В феврале 1918 года Святейший Патриарх Тихон предал анафеме врагов Христовой Церкви и призвал настоятелей монастырей продолжить служения невзирая на гонения новой, атеистической и безбожной власти. Святыни русские изымались, церковнослужители арестовывались и предавались смерти, и их надо было защищать.
С 1909 года настоятелем Николо-Берлюковской обители был игумен Петр (Павел Иванович Орлов). Именно на его долю выпало самое трудное время для православия в России – время гонений и вероотступничества властей. Закончилась война и с фронтов и госпиталей возвращались в обитель видевшие смерть на войне и испытавшие многое, духовно стойкие иеромонахи Серафим, Аристоклий, Михаил, Нифонт, Никодим и Амвросий. Трижды игумен обители страивает крестные ходы – в 1918 и 1919 годах. В первом, направлявшемся в Павлов Посад, участвовало около 7 тысяч человек. Осенью 1918 года крестный ход идет в город Богородск, а апрельский крестный ход, в котором участвовало уже более 10 тысяч человек, снова отправляется в Павлов Посад. Времена были такие, что народ встал на защиту православия.
И звучал благовестом колокол высокой, в 90 метров, монастырской колокольни…
Такими колокольными звонами по всей России протестовала против безбожия, плакала о погибших в братоубийственной войне сама русская душа…
Но кровавое колесо истории, раскрученное революцией, преодолеть не смог…
Церковнослужителей расстреливали, над ними глумились, их пытали и убивали представители новой власти.
21 марта 1919 года исполком Богородского совета рабочих и крестьянских депутатов постановил передать все земли и имущество монастыря организованной здесь детской колонии. Но устроить колонию не получилось. И тогда здесь открывают инвалидный дом для красных воинов и их семей.
25 апреля 1922 года уездная Богородская комиссия произвела изъятие церковных ценностей: 9 пудов 04 фунта 51 золотник серебра, были сняты ризы с самых почитаемых чтимых икон, среди которых и «Лобзание Иисуса Христа Иудой». То, что с точки зрения безбожных властей не представляло ценности ( не содержала серебра, золота и драгоценных камней), бросали в огонь. Жгли иконы, с колокольни поснимали колокола.
В самое тяжкое для обители время – в 1923 году – разоренную и практически переставшую существовать обитель возглавил игумен Ксенофонт. Но, несмотря на все указы новой власти, службы в храмах монастыря продолжались до 1930 года. В 1930 года на территории бывшей обители, в храме Христа Спасителя, состоялась последняя Божественная Литургия. Последняя.
18 февраля 1930 года игумен Ксенофонт, иеромонах Горгоний, послушник Григорий Архипович Аверьянов и председатель церковного совета Григорий Афанасьевич Ольхов были арестованы. Их отправили в Бутырскую тюрьму. Игумена Ксенофонта и иеромонаха Горгония приговорили к высылке на север на три года, Григория Аверьянова приговорили к трем годам лагерей, Григория Ольхова – к пяти годам лагерей с заменой затем приговора на высылку на север.
Виолетта Баша (13.02.2023 05:38:22)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Зазвучат ли колокола над Россией?
Давно минули времена кровавых расправ. Страна пережила Великую Отечественную войну, когда измученный народ, понесший огромные утраты и выдержавший тяжелейшие испытание, снова, впервые после многих лет безбожия, потянулся в церковь. Пришли времена застоя и разделения церквей на русскую и зарубежную, снова Россия претерпела времена революционные – изменился строй и православие возвращается к нам. Но сколько же на земле русской ран…
Вот и разрушенная эта святыня вызвала у меня горькие и нежные чувства как большая мать, которой нужна наша помощь…
Не больница на территории монастыря, а куда более целебная для русской души обитель.
И шрамы на теле колокольни, и пищеблок в храме, и бедность некогда очень богатой обители – все это шрамы…
Восстанавливается монастырь, восстанавливается по крупицам, невероятными усилиями подвижников, в первую очередь отца Евмения.
8 августа 2006 состоялось водружение креста на монастырскую колокольню. Крест – это не просто атрибут церковный. Крест на 90 метровой колокольне, одной из самых высоких в России – словно спасительный крест на самой Россией, после времен лихолетья – защитником и символом надежды на возрождение воспарил.
А ведь уже были две попытки поставить крест, но не получалось. И это тоже символично – за грехи безбожных времен стоило ли ожидать, что Господь так просто простит наш народ? Ведь и Святой Серафим Саровский предсказывал к 2003 году возрождение России после ста лет лихолетья - но только после всенародного покаяния за вероотступничество. А его и поныне не было…
Вот и сорвал сильный ветер крест с колокольни в первую попытку установки колокола, а во вторую помешали турбулентные потоки воздуха вертолету, который этот крест поднимал…
Более тридцати лет простоял без крыши и окон, разоренный и обезображенный местный храм Христа Спасителя, открытый дождю и снегу. Скольких трудов стоило осушить подвал, протопить храм, а иконы присылали отцу Евмению коллеги – батюшки из самых разных краев и мест. Так, общими трудами и заработал храм – начались здесь и подземном храме службы…
А во дворе отец Евмений показал мне приготовленные к водружению колокола, а даже насладил слух мой благовестом…
И помечталось мне, что пройдет время, и станет монастырь богатым и прекрасным как в лучшие свои годы, и вернут ему отнятые помещения, и не будут кипеть котлы с пищей в храмах, и не будут психиатры прописывать уколы безумным страдальцам в помещениях, намоленных веками, потому что чем больше монастырей в России, тем меньше душ больных…
В октябре 2006 года посетил обитель митрополит Ювеналий, и, посмотрев на шаги по восстановлению монастыря, сказал настоятелю отцу Евмению:
« Да ты, брат, подвижник »…
А ведь такими сподвижниками во все времена и была жива вера на Руси…
А на обратной дороге зашла на святой источник…
Тишина первозданная…
Безлюдно…
Словно и не было двух революций и трех войн двадцатого века…
Только высокие ели… о чем-то молчат.
Посидела я рядышком, подумала о России нашей, о местах этих исторических, о судьбе монастыря, о его людях…
Может быть, ели эти первых пещерных монахов еще помнят?
А вода в источнике – ледяная, чудо какая вода! После нее и одышка прошла, и сердце перестало болеть, хоть жара была все той же – тридцать три по Цельсию…
Эх, Россия, матушка Россия…
Нет тебе равных и по вере нашей, и по людям светлым, и по страданиям…
И что ни дорога твоя – то ведет она в храм…
Только бы видеть, как восстанавливаются руины…
И с приходом нового Патриарха у верующих Святой Руси появились и новые надежды на возрождение ее монастырей.
А там уже ничего и не страшно, ведь не может же быть, чтобы душа народа очерствела, нет, не может.
Отец Евмений убедил меня в этом.
Зазвучат ли колокола над Россией?
Давно минули времена кровавых расправ. Страна пережила Великую Отечественную войну, когда измученный народ, понесший огромные утраты и выдержавший тяжелейшие испытание, снова, впервые после многих лет безбожия, потянулся в церковь. Пришли времена застоя и разделения церквей на русскую и зарубежную, снова Россия претерпела времена революционные – изменился строй и православие возвращается к нам. Но сколько же на земле русской ран…
Вот и разрушенная эта святыня вызвала у меня горькие и нежные чувства как большая мать, которой нужна наша помощь…
Не больница на территории монастыря, а куда более целебная для русской души обитель.
И шрамы на теле колокольни, и пищеблок в храме, и бедность некогда очень богатой обители – все это шрамы…
Восстанавливается монастырь, восстанавливается по крупицам, невероятными усилиями подвижников, в первую очередь отца Евмения.
8 августа 2006 состоялось водружение креста на монастырскую колокольню. Крест – это не просто атрибут церковный. Крест на 90 метровой колокольне, одной из самых высоких в России – словно спасительный крест на самой Россией, после времен лихолетья – защитником и символом надежды на возрождение воспарил.
А ведь уже были две попытки поставить крест, но не получалось. И это тоже символично – за грехи безбожных времен стоило ли ожидать, что Господь так просто простит наш народ? Ведь и Святой Серафим Саровский предсказывал к 2003 году возрождение России после ста лет лихолетья - но только после всенародного покаяния за вероотступничество. А его и поныне не было…
Вот и сорвал сильный ветер крест с колокольни в первую попытку установки колокола, а во вторую помешали турбулентные потоки воздуха вертолету, который этот крест поднимал…
Более тридцати лет простоял без крыши и окон, разоренный и обезображенный местный храм Христа Спасителя, открытый дождю и снегу. Скольких трудов стоило осушить подвал, протопить храм, а иконы присылали отцу Евмению коллеги – батюшки из самых разных краев и мест. Так, общими трудами и заработал храм – начались здесь и подземном храме службы…
А во дворе отец Евмений показал мне приготовленные к водружению колокола, а даже насладил слух мой благовестом…
И помечталось мне, что пройдет время, и станет монастырь богатым и прекрасным как в лучшие свои годы, и вернут ему отнятые помещения, и не будут кипеть котлы с пищей в храмах, и не будут психиатры прописывать уколы безумным страдальцам в помещениях, намоленных веками, потому что чем больше монастырей в России, тем меньше душ больных…
В октябре 2006 года посетил обитель митрополит Ювеналий, и, посмотрев на шаги по восстановлению монастыря, сказал настоятелю отцу Евмению:
« Да ты, брат, подвижник »…
А ведь такими сподвижниками во все времена и была жива вера на Руси…
А на обратной дороге зашла на святой источник…
Тишина первозданная…
Безлюдно…
Словно и не было двух революций и трех войн двадцатого века…
Только высокие ели… о чем-то молчат.
Посидела я рядышком, подумала о России нашей, о местах этих исторических, о судьбе монастыря, о его людях…
Может быть, ели эти первых пещерных монахов еще помнят?
А вода в источнике – ледяная, чудо какая вода! После нее и одышка прошла, и сердце перестало болеть, хоть жара была все той же – тридцать три по Цельсию…
Эх, Россия, матушка Россия…
Нет тебе равных и по вере нашей, и по людям светлым, и по страданиям…
И что ни дорога твоя – то ведет она в храм…
Только бы видеть, как восстанавливаются руины…
И с приходом нового Патриарха у верующих Святой Руси появились и новые надежды на возрождение ее монастырей.
А там уже ничего и не страшно, ведь не может же быть, чтобы душа народа очерствела, нет, не может.
Отец Евмений убедил меня в этом.
Виолетта Баша (13.02.2023 05:40:18)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Вашу рецензию вы всегда можете оставить вот здесь
Благодарю отца Евмения за откровенный искренний рассказ и теплый прием
Вашу рецензию вы всегда можете оставить вот здесь
Благодарю отца Евмения за откровенный искренний рассказ и теплый прием
ТУТТИ - ФРУТТИ (15.02.2023 01:17:49)(Ответ пользователю: Виолетта Баша)
Живые, волнующие зарисовки, совмещающие историю и современность. Всё схвачено взглядом человека, любящего родную землю, родную историю.
Живые, волнующие зарисовки, совмещающие историю и современность. Всё схвачено взглядом человека, любящего родную землю, родную историю.
|
|